Не стоило этого делать (гет)

— Тебе не стоило этого делать, Грейнджер.

Слизь стекает по его лицу.

Малфой сидит, неэлегантно раскинув ноги, и смотрит на неё снизу вверх суровым взглядом. В нём отчётлива заметна жажда отмщения, и его плечи напрягаются, будто он готов к удару.

Но ситуация не пугает, а скорее веселит.

Гермиона едва заметно улыбается.

Аврор, отвечающий за их тренировку, стоит рядом и тоже еле сдерживает смех. Малфой злобно зыркает на него, очищает себя заклинанием и наконец встаёт.

У него отличная реакция, но он явно не ожидал от Гермионы подобной скорости и того, что она станет атаковать в лоб. Она видела, как он изучал её манеру, как следил за приёмами, которые Гермиона отрабатывала, как запоминал, какие заклинания она использует.

Но Малфой не учёл, что она тоже наблюдала за ним.

И сделала свои выводы.

— Грейнджер — один, Малфой — ноль. Кто следующий? — объявляет аврор, и другая пара сменяет их на ринге.

* * *

— Тебе не стоило этого делать, Грейнджер.

Он с силой впивается в её бёдра, и Гермиона шипит, ожидая, что позже обнаружит по пять красных пятен там, где подушечки пальцев касаются её кожи.

— У меня острые каблуки, и я могла бы использовать их…

— Ещё раз наступишь мне на ногу, неважно, каблуком или нет, и я…

— Ты что?

Она вздёргивает подбородок, но Малфой в повороте прижимает её ближе, и Гермиона чуть не врезается носом в его челюсть.

Они работают под прикрытием и изображают страстно влюблённую пару, которая наслаждается танцами в объятиях друг друга. Их задача — наблюдать, запоминать, подмечать странности вокруг.

И главное — не спускать глаз с цели.

— Он уходит, — вдруг тихо говорит Малфой ей на ухо, и его шёпот волнующе обжигает кожу.

На какое-то мгновение это выбивает Гермиону из колеи, но она быстро справляется с собой.

— За ним, — шепчет она в ответ.

И Малфой отрывисто кивает.

* * *

— Тебе не стоило этого делать, Грейнджер.

Нотт шутливо грозит ей пальцем с ехидной ухмылкой, и все вокруг смеются.

— Я не виновата, что знала правильное заклинание, а ты — нет.

Она отвечает дерзко, и авроры одобрительно шумят, кто-то подливает ей ещё огневиски, и Гарри напротив улыбается так, будто его вот-вот разорвёт от гордости и веселья одновременно.

Нотт беспечно пожимает плечами и вступает в какой-то бессмысленный спор с Дэвидсоном. Рядом Риксон, Варли и Бутвик обсуждают последнюю операцию, а Ирма с Эшли обмениваются сплетнями.

Гермиона тянется к своему стакану; жидкость приятно обжигает горло и растекается по венам, добавляя мягкости телу. В голове немного шумит, но это приятное чувство сродни лёгкой невесомости.

Гермиона прикрывает глаза на долю секунды, а когда открывает — натыкается на взгляд Малфоя.

Он сидит в другом конце стола и даже не пытается дел вид, что участвует в обсуждении. Он смотрит прямо на Гермиону, и кое-что в его лице хорошо известно ей. В конце концов, они работают вместе уже больше года, часто оказываются в паре, советуются по разным делам.

Он хороший напарник.

Но что-то ещё — новое. Неизведанное. Какая-то искра в глазах, которая совершенно не знакома Гермионе, но слегка волнует её.

Растерянная, она кивает и немного улыбается, не рассчитывая получить ответную улыбку.

Но Малфой смотрит, смотрит, смотрит, а после салютует ей стаканом, и его губы едва уловимо изгибаются.

На улыбку не похоже. Но Гермионе достаточно и этого.

* * *

— Тебе не стоило этого делать, Грейнджер.

У него длинные ноги и широкий шаг; Гермиона еле поспевает за ним. В её руках находится папка с делом, в его — дополнительные материалы, и ни один не сможет выполнить работу без второго.

Но по Малфою всё равно кажется, что он хочет избавиться от Гермионы.

— Место твоего напарника было свободно, а я хотела заняться этим делом.

Это только часть правды.

— Я прекрасно справлялся и без напарника.

Гермиона цокает языком.

— Тебе всё равно пришлось бы подключить людей для операции, так почему бы не ввести кого-то в курс дела на более раннем этапе?

— Кого-то, Грейнджер? — бросает он через плечо.

— Меня.

Он вдруг резко разворачивается, отчего Гермиона врезается в него и ойкает, когда Малфой больно хватает её за руку, чтобы удержать.

— Почему тебя?

Она пошатывается под его напором и силой взгляда. Он усиливает хватку.

— Потому что…

У Гермионы есть несколько ответов, которые она ни за что не озвучит. Уж точно не когда он так рассержен и неумолим. Они вертятся на кончике языка, но она сдерживается.

— …Я хороший аврор.

Она видит, как дёргается его щека, а после Малфой закатывает глаза и, выпустив её, разворачивается и идёт дальше.

Гермиона спешит следом.

* * *

— Тебе не стоило этого делать, Грейнджер.

Его голос — необычайно мягкий — вызывает волну мурашек по коже.

Гермиона искоса смотрит на него.

Малфой сидит над стопкой документов, в его пальцах зажато перо, которым он непрерывно писал что-то последние полтора часа. Но, вероятно, дело дошло до списка участников, и его взгляд зацепился за фамилию Гермионы.

Она морщит лоб, ожидая продолжения.

— Ты очень помогла, — говорит он спокойно, но прерывает сам себя: — Чёрт, да ты сделала большую часть, связав все зацепки воедино. — Малфой поднимает на неё взгляд. — Но тебе не нужно присутствовать там. Не нужно участвовать в операции.

— Я не собираюсь давать заднюю.

— Ты не… Я предлагаю тебе не сдаться, а лишь поберечь себя.

Она сглатывает, не понимая, к чему весь этот разговор. Малфой кажется измотанным и печальным, и это задевает сильнее, чем Гермиона ожидала.

— Это моя работа, — тихо говорит она.

Малфой внимательно смотрит на неё. В его взгляде тлеет та самая искра, которую Гермиона первый раз заметила в баре. Кажется, что она может разойтись и превратиться в пламя, но прежде чем это происходит, Малфой опускает взгляд.

— Работа. Конечно. — Он передёргивает плечами. — Ведь дело только в том, чтобы хорошо выполнить свою работу.

Оставшееся время он молчит и лишь кивает на прощание, когда день проходит к концу.

* * *

— Тебе не стоило этого делать, Малфой.

Её голос полон сожаления, на лице — странная смесь из тоски, вины и нежности. Рука подрагивает, зависнув над краем кушетки.

— И мне не стоило. Ты… — её голос срывается, и пальцы Гермионы впиваются в простынь. — Ты был прав, ясно? — горячо шепчет она. — Мне не стоило участвовать в операции.

Ей кажется, что это признание должно работать как заклинание, которое приведёт его в чувство. Малфой должен услышать её и, распахнув глаза, ехидно ухмыльнуться.

Она ведь признала, что он был прав.

Это заслуживает его внимания, заслуживает его выздоровления, заслуживает…

Диагностическое заклинание издаёт высокий звук, но тут же замолкает.

Малфой болезненно бледен, и Гермионе тяжело на него смотреть, но она не может отвести взгляда.

У него отличная реакция.

А Гермиона иногда бывает очень быстра, но привычка атаковать в лоб подводит её.

Она понимает, что он следил за ней во время боя, когда операция немного вышла из-под контроля и им пришлось вступить в прямую конфронтацию.

Она понимает, что у него была доля секунды, чтобы принять решение, и Малфой сделал это.

Он кинулся под заклинание, которое предназначалось ей.

Гермиона тошно от пошлости такого поступка. Что он за герой такой? Это было непрофессионально с его стороны, и опрометчиво, и просто глупо.

— Ты был прав, но это не значит, что ты мог так поступить, — ворчит она, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

Колдомедики говорят, что сложно делать прогнозы, проклятие известно, но они так редко сталкивались с ним, что не могут отвечать за результат.

Они разводят руками.

А Гермионе хочется накричать на колдомедика, который сказал, что они просто пытаются хорошо выполнить свою работу.

Этот же колдомедик приходит, чтобы предупредить её об окончании приёмных часов. Посещение закончено, больным нужен отдых, и палаты постепенно пустеют.

Прежде чем уйти, Гермиона смотрит на Малфоя долгим пристальным взглядом, давая ему последний шанс очнуться.

А после склоняется к нему и раздражённо шепчет:

— У тебя есть три дня, чтобы прийти в себя, слышишь? И не вздумай испытывать моё терпение.

Смахнув набежавшие слёзы, она выходит из палаты.

* * *

— Тебе не стоило этого делать, Тео.

Он откидывается на стуле и пожимает плечами с весёлым блеском в глазах.

— Не понимаю о чём ты, Гермиона.

Её имя из его уст звучит как название болезни или неведомый географический объект. Он что-то делает со звуками, перекатывая их во рту, или же дело в его виде. Гермиона морщится.

— Ты знаешь.

— Не знаю.

— Знаешь.

— Нет.

Он качает головой, подкрепляя свои слова, а Гермиона фыркает. Она не может поверить, что участвует в этом фарсе, но всё же говорит:

— Малфой написал мне благодарность за то, что я приглядывала за ним в Мунго. Только ты мог сказать ему…

— …Что ты просидела все эти дни у его постели?

Гермиона замирает.

— Что?

— Что на тебе не было лица и, думаю, ты даже держала его за руку, пока целители наконец не сказали, что ему становится лучше? Что ты, возможно, призналась, что тебе не следовало лезть на рожон?

Гермиона глухо рычит вместо ответа, а Нотт снова пожимает плечами с якобы недоумевающим видом.

— Ничего подобного я ему не говорил.

— Нотт!

Она готова вытащить палочку и кинуть в него каким-нибудь неопасным для здоровья, но очень неприятным заклинанием. У Гермионы большой запас, а Тео явно напрашивается.

Но не успевает она потянуться к карману, как посреди комнаты появляется домовой эльф.

— Прибыл мистер Малфой, — чинно произносит он, и Гермионе кажется, что она бледнеет и краснеет одновременно.

Нотт при этом искренне наслаждается ситуацией.

— Отлично! — Он хлопает в ладоши. Мерлин, чему он так рад? — Проводи его сюда, пожалуйста.

Эльф исчезает с хлопком, а Тео поворачивается к Гермионе:

— Я ничего такого ему не говорил. — Его лицо неожиданно меняется, становится серьёзным, спокойным и открытым. Он пристально глядит на Гермиону и вкрадчиво спрашивает: — Но, может, скажешь ты?

* * *

Эпилог:

— Тебе не стоило этого делать, Грейнджер.

Он щурится, сложив руки на груди, и грозно возвышается над ней. Но Гермиона упряма и горделива, поэтому вскидывает подбородок, найдя наиболее подходящий ответ:

— Малфой.

Он приподнимает брови.

— Что?

— Я Грейнджер-Малфой, и моему мужу не нравится, когда меня зовут по девичьей фамилии.

Суровое и строгое выражение его лица сменяется улыбкой, и Гермиона, не удержавшись, смеётся в ответ.

Искры в его пепельных глазах находят отражение внутри неё, разгораясь ярким пламенем подобно их характерам, взаимоотношениям и чувствам.