Секрет Елены Прекрасной (джен)

Хлоп! Странный, какой-то неестественный звук в ночном лесу среди огромных деревьев и непролазных зарослей дикой малины нарушил первозданность природы, не тронутой человеком. Испуганные птицы тревожно встрепенулись на ветках. Вот он, вездесущий «царь природы»! И сюда добрался! Среди обычных для лесной чащобы шелестов и перестуков стали слышны непривычные для местных обитателей человеческие шаги.

Высокий старик с длинными седыми волосами и сказочно шикарной бородой медленно и растерянно шагал, будто он и сам не рад, что нарушил вековое спокойствие. С недоумением разглядывая это место, старик бурчал себе под нос: «Да уж, координаты точнее некуда дали. А может, это я настолько постарел, что разучился трансгрессировать!» Ругая то ли себя, то ли ещё кого-то и махая волшебной палочкой, он пробирался сквозь заросли. Да-да! Именно волшебной! Потому что там, куда он её направлял, расступались кусты. Вдруг его худая фигура замерла на месте, будто вслушиваясь. Волшебник хотел обнаружить ещё одного человека, также бесцеремонно посягнувшего на эту территорию. «Слава Мерлину! Только чуть-чуть с курса сбился!» — продолжился монолог.

Навязчивый запах дыма бился в ноздри. За ним и последовал сей странный тип. Обоняние вывело его на маленькую опушку, густо — зелёную, необычайно ровную и слишком неестественно соседствующую с диким лесом. Это как шёлковая заплатка на старых потёртых джинсах, красиво, но не уместно. На поляне стояли два одинаковых сооружения: оба бревенчатые и низенькие. Маг редко бывал в этих краях, и то только в Москве или Китеже, а не в такой глуши, поэтому он с любопытством разглядывал домики. Старец постоял в нерешительности, а потом уверенно шагнул к дому с крыльцом и большим окном, занавешенным простой ситцевой шторочкой в мелкий голубой цветочек. «Неудобно, конечно, в такое время, но хозяйка вроде не спит», — мелькнуло у него в голове. Он тихонько постучал в дверь.

Целый год среди людей в шумном городе, и только один месяц можно насладиться одиночеством. Она ждала отпуска, как глотка колодезной воды в душный день. Работа нравилась и приносила моральное удовлетворение, но и выматывала одновременно. В пятнадцать лет взрослая жизнь обняла её крепко, можно сказать, мёртвой хваткой. Милые бедные студенческие годы! Медицинское училище, потом мединститут, училась, а по ночам работала. Она жила, не замечая, что дни, цепляя друг друга, как звенья, уходят, складываются в месяцы и года. Отца своего молодая женщина не знала. Вернее, знала его имя и фамилию, читала его книги, но лично никогда не встречалась. Матушка её, следуя семейной традиции, жила отшельницей. После того как обучила дочь всему, что было необходимо, поселилась на отшибе небольшой деревушки, помогала всем, кто просил. Таких называют знахарками или ведьмами. Дочь приезжала к ней раз в год, умудряясь втиснуться в очередь из больных и несчастных, постоянно толпящихся возле дома. Молодого врача — терапевта, как и всех её бабушек и прабабушек, звали Елена.

В день её рождения, точнее, в ночь, бушевала метель, хлестала и билась в окна. Соседка Серафима, принимавшая роды, заворачивала девочку в серые пелёнки и пророчила: «Эх, Елена, родила ты бунтарку, видать». Так и получилось, хотя, может, просто время сильно изменилось. Но так или иначе, девушка жила в городе, работала в поликлинике и вроде бы ничем не отличалась от обычных людей. Любой бы заподозрил, что милая Леночка ведёт себя как-то не так, если бы заглянул в её комнатку в коммуналке и застал сидящей на полу в окружении смятых листов бумаги, а тем более, если бы вчитался в то, что там написано.

Всё свободное время потомственная ведьма лелеяла невероятные идеи отваров и зелий; совмещала, казалось бы, несовместимое; изводила кучу тетрадей на макулатуру, марая их своими безумными изысканиями. А летом сбегала на месяц в «избушку на курьих ножках» и экспериментировала, варя в котле плоды бессонных ночей.

Лену не покидало весь день ощущение того, что стоит ждать гостей. Хотя она точно знала, что это убежище сложно найти даже волшебнику, а человеку это совершенно не под силу. Предчувствия, как всегда, не обманули — поздно вечером в дверь чуть слышно постучали. Женщина открыла. На пороге стоял очень старый маг и улыбался задорными молодыми глазами цвета ясного летнего неба. А смешные очки — половинки как будто вторили им и также весело поблёскивали. В голове у колдуньи завертелись образы: Лондон, десять лет назад, её первая защита научной работы об использовании трав средней полосы России в медицинских зельях; Лондон, пять лет назад — решался вопрос о принятии её в международную ассоциацию зельеваров. Перед ней был Альбус Дамблдор — председатель международной ассоциации магов, директор школы волшебства и чародейства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени.

— Добрый вечер, мистер Дамблдор.

— Добрый вечер, мисс Белоярова. Рад, что я оказался такой примечательной фигурой, что вы запомнили меня, хотя видели всего несколько раз и среди огромного скопления волшебников.

Лена сделала знак рукой, указывая на деревянный стул возле небольшого квадратного стола:

— Прошу Вас! Поужинайте вместе со мной.

Дамблдор присел и с любопытством стал оглядывать комнату, пока хозяйка хлопотала у печи, занимавшей половину всего пространства. Обстановка, надо сказать, была чересчур аскетичной. Кроме стула, на котором расположился гость, здесь был табурет, занятый ведром с родниковой водой. Женщина ловко достала ухватом горшок с пшённой кашей и плюхнула его на деревянную дощечку на столе.

— Хочу заметить, что я, похоже, не менее примечательна, если вы не только запомнили меня, но и нашли ЗДЕСЬ.

— Да, пришлось потрудиться.

Около печи стояла длинная низенькая лавка, на ней аккуратными пучочками лежали разные травы, а под лавкой стоял котёл и ступка.

— Были в Москве? — поинтересовалась женщина, накладывая кашу в тарелки.

Профессор Дамблдор покрутил в руках деревянную ложку:

— Да, был. Узнал, что вы в отпуске, и связался с вашими старейшинами в Китеже.

Лена нахмурилась, поставила ведро с водой на пол, вытерла табурет передником и тоже села за стол. Старика это удивило не меньше, чем необычная посуда.

— Вы удивлены? Мы не привыкли использовать магию в быту. Весь мой колдовской багаж направлен исключительно на целительство. Традиция такая — дома быть обычной женщиной. Кушайте. Сейчас чай подам с блинчиками. Это, кстати, тоже традиция: напоить, накормить и спать уложить.

В ответ маг улыбнулся самой добродушной улыбкой, какую только можно представить:

— Ну, насчёт спать уложить — это ко мне не относится. Или я ошибаюсь?

— Вы правы, мистер Дамблдор.

— Можете называть меня Альбус, мы ведь не на конференции.

— Тогда я для вас Лена. Вы, конечно, очень сильный волшебник, тот уровень, что мне нужен. Только возраст не подходит.

Профессор ухмыльнулся:

— Не думал, что моя старость когда-нибудь сыграет мне на руку тем, что поможет избежать любовных чар.

— Вы хорошо осведомлены о нашей родовой магии.

— Я читал книгу Николая Тимофеева «Родовая магия. Секрет Елены Прекрасной».

При упоминании этой фамилии женщина напряглась, но быстро справилась с собой:

— Не знала, что эта книга переведена на английский.

— Уже давно.

— Не понимаю, зачем англичанам родословная русских ведьм.

— Я могу рассказать эту историю, ведь она касается непосредственно вас. Лет двадцать пять назад я решил заполнить пробел в своём образовании — заняться изучением славянской культуры. Прискорбно признавать, но половину своей жизни я был беспробудно глуп, потому что интересовался только европейской магией. Стал повышать квалификацию, это было любопытно и сложно. Лучшие труды специалистов Африки, Китая, Индии, стран Азии — всё заняло много времени.

— Век живи, век учись, — вставила Елена.

— Вы как раз угадали мой возраст, — ничуть не обиделся Альбус на то, что его речь прервали, и продолжил.

— Как я уже сказал, я добрался до изучения вашей родной магии и наткнулся на интересную книжицу «Амулеты и обереги в истории славянской магии» Николая Тимофеева. Из-за разницы в терминологии у меня возникли трудности с переводом, и я решил встретиться с автором. Очень интересный молодой человек. Ему тогда было тридцать лет, примерно, как и вам сейчас. Я предложил перевести его книгу на английский язык. Мы долго сотрудничали и до сих пор в приятельских отношениях. Ещё Николай похвастался своей первой книгой и тем, что имел честь общаться с последней представительницей этого рода. Правда, помнит он не все моменты этой встречи. — Волшебник внимательно посмотрел на собеседницу.

— Он не просто интересный, благодаря своему учителю он к двадцати пяти годам был колдуном седьмого уровня, но занялся исследованиями и перестал практиковаться.

— Да, да, Елена Николаевна, такой сильный и умный маг, а не догадался, что им просто воспользовались.

Ведьма застыла с чашкой чая в руке. Поставила её на стол перед гостем.

— До вас ему далеко: ещё два уровня надо поднять и развить немного наблюдательности. Ловко вы сложили все факты и вычислили, что он мой отец. Маме было уже пятьдесят, а этот молодой любопытный исследователь оказался последней надеждой продолжить наш род. К тому же достаточно сильный, чтобы стать моим отцом. Он должен быть благодарен маме, она ведь взамен забытой ночи выложила ему почти всю информацию о нашей семье.

Женщина помолчала и добавила:

— Вы ведь не за тем пришли, чтобы обсуждать мою родословную?

— Вы правы, Лена. Из той же книги я узнал о необычайной защите всех членов вашей семьи.

— Значит, вы должны знать и, что древняя магия, давшая моей семье щит, не позволяющий нанести нам ни магический, ни физический вред, давно умерла вместе с первыми старейшинами. Так что я не скажу больше того, что есть в книге.

— Я знаю об этом. Вы в курсе политических дел в Англии?

— Немного. Вроде у вас там новый Грин-де-Вальд нарисовался.

— Он называет себя Лорд Волан-де-Морт. Это мой бывший ученик Том Марволо Реддл, сын чистокровной волшебницы из рода Салазара Слизерина и магла. В его планы пока входит захватить власть в нашей стране, а дальше не знаю куда заведёт его тщеславие. Я прошу вашей помощи в борьбе.

Возникло неловкое молчание. Дамблдор ждал, Елена подбирала нужные слова. Наконец, хозяйка нарушила тишину:

— Альбус, я постараюсь объяснить. После того как мой предок Белояр стал клятвопреступником и использовал знания в личных целях, чтобы защитить беременную жену, он умер. Это ожидаемая расплата, но клятва, которую он нарушил, была пострашнее вашего непреложного обета. Белояр не только отдал свою жизнь, он также навлёк проклятие на весь свой род. Ни один мужчина из нашей семьи не должен был выжить: мужья умирали бы сразу после свадьбы, сыновья не дожили бы и до года. Когда его жена вернулась из плена, защищённая древней магией, она была готова на любые жертвы, лишь бы сохранить потомство. Всевышний услышал её. У нас при совете всегда есть свой проводник, вроде медиума или жреца. Через неё и было передано послание вдове. Точно не воспроизведу, конечно, но смысл такой: Всевышний даёт возможность потомкам Белояра искупить грех. Он устроил вдову на своеобразную «работу». Сделал её носителем чистой силы любви, это как концентрировать вещество в десятки раз и убрать все примеси. И свой огонь она должна была дарить людям, лечить, оберегать и никому не отказывать в помощи.

Также Вышний обещал, что в роду не будут рождаться мальчики. А так как силу огня смогут выдержать только самые сильные колдуны и лишь на одну ночь, с потенциальными отцами естественно возникали проблемы. Но уж если ведьма нашла подходящую кандидатуру, в силу вступал огонь, и мужчина не мог отказать с того момента, как она сказала: «Я хочу, чтоб ты стал отцом моей дочери». Когда отец выходил за порог после, простите, оплодотворения, он забывал, что случилось. Таким образом мы оберегаем их от смерти, папа не выдержал бы даже моей дочерней любви, слишком её много. Вот и распределяем её на всех, кто рядом и кому нужна помощь. Мы не можем убивать, наша неуязвимость не даёт нам права пользоваться ей во вред кому бы то ни было, даже самому тёмному волшебнику. Я думаю, целителей и у вас хватает, а я здесь на своём месте.

Альбус сидел завороженный рассказом Елены. Когда она закончила, маг спросил:

— Вдова Белояра назвала дочь Еленой. Это символично?

— Да. Теперь мы все Елены — носители огня, светлая, факел, свеча. Уже десять веков прошло, а мы так и не искупили этот грех.

— Простите, Лена, за беспокойство. Волан-де-Морт собирает сторонников, не исключено, что придёт к вам. Он рьяно отслеживает мои передвижения.

— У вас своего рода соревнование?

— Можно и так сказать, — усмехнулся волшебник.

— Могу вас заверить, что в этом раунде у вас будет ноль — ноль.

— Поверьте, это уже радует. Ну что ж, удачи вам в поисках отца для дочери. До свидания, Лена.

— До свидания, Альбус. Уверена, мы ещё увидимся.

Волшебница вышла с гостем на крыльцо. Она хихикнула по-детски, вынула платок из-за пояса:

— Провожу вас по-русски.

Махнула платком перед собой, и у ног Дамблдора начала разворачиваться дорожка из света:

— Скатертью дорога. Где дорожка кончится, оттуда можно трансгрессировать.

Пару дней ведьма не переставала тревожиться. Какое-то гнетущее, давящее чувство ожидания неизбежного. Вечером через три дня после визита Дамблдора Елена услышала настойчивый стук. Сердце сжалось, почувствовав силу, недобрую силу.

Хозяйка широко распахнула дверь.

— Авада Кедавра! — из палочки гостя метнулся зелёный луч и растаял на груди женщины.

Волшебник, стоявший на пороге, сверлил её темными карими глазами и молчал.

— У вас на родине так принято приветствовать друг друга или это ваш личный способ общения?

— Значит всё правда про щит! Любопытно, — маг изобразил на лице что-то вроде улыбки, больше похожую на злобную ухмылку. Его правильные красивые черты приобрели схожесть со змеёй.

— Добрый вечер, мисс.

— Добрый вечер, мистер э-э-э-э-э... не имею чести быть знакомой с вами.

— Моё имя Лорд Волан-де-Морт.

— Лена, — женщина указала гостю на тот стул, где сидел Дамблдор. На столе в этот раз высилась гора тёплых пирожков с грибами.

— Не откажите хозяйке, угощайтесь.

— Спасибо. Но я откажусь, спешу.

— А я думаю, что наша беседа затянется, Том.

Лорд начал уже прямо-таки пускать искры из глаз и уже открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но ведьма опередила его.

— Понимаете, то имя, что вы назвали, уж очень длинное.

— Дамблдор сообщил вам подробности моей личной жизни?

— Немного. У меня прямо нашествие англичан.

Волан-де-Морт молча разглядывал собеседницу несколько минут, потом сказал:

— Вы необыкновенная женщина. Вы меня ничуть не боитесь.

— Если бы я была обыкновенной, вы бы прислали кого-нибудь из своих…ммммм … «друзей» или не удостоили бы меня вниманием. Поверьте, даже если здесь появится сам сатана, не испугаюсь. Я на службе у такого хозяина, для которого вы только пыль под ногами.

Волшебника передёрнуло, он вцепился в Елену ненавидящим взглядом, но возражать желания не появилось.

— Лена! Вы не могли бы мне подробнее рассказать о природе вашего щита?

«Умеет же быть ласковым, когда ему надо!» — подумала она.

— Позвольте поинтересоваться, откуда вы обо мне узнали и много ли у вас информации уже есть?

— Мои, как вы верно заметили, «друзья» сообщили, что этот старый…кхм… Дамблдор побывал у вас в гостях. Я захотел узнать причину такого интереса. В одной частной библиотеке нашли книгу, долго её изучать не было времени, но главное я понял. — Ответил гость, по-прежнему сверля её глазами.

— Кстати, Том, — лорд вздрогнул, — ваши знания не помогут. Я защищена от чужого злонамеренного вторжения, так что прекратите ваши ментальные атаки. Вы напрасно потратили ваше драгоценное время на меня. Хотя я могу рассказать одну сказку. Сама её всё своё детство слушала.

Гость будто замер, уставившись в голубые глаза ведьмы, а та продолжила:

— Когда-то мы жили в мире с обычными людьми. Помогали им, а они нас уважали. Но вот до славян дошла волна христианства. Ведьм и колдунов сложно убедить, что вера во всевышний разум и силу природы является неправильной. И нас, как мешающий элемент, решили уничтожить. Получалось это не без помощи хитрых волшебников, которые переметнулись к гонителям магии и выдавали свои способности за чудо божье, а остальное за происки дьявола. Многие стали притворяться обычными людьми, а некоторые собирались в небольшие группы, уходили в леса и устраивали поселения. Их находили и перебили бы поодиночке, если бы не одно но...

Встретились 5 самых сильных колдунов из разных славянских племён: Градимир (миротворец), Лучезар (алхимик-учёный), Белояр (целитель), Ратибор (боевой маг) и Стоян (защитник). Решили собрать верных славянской традиции магов вместе. Мой предок Белояр поклонялся чудесному дереву, которое обладает огромным магическим потенциалом и лечит людей. Росла берёза на острове озера Светлояр. Вот вокруг этой берёзы и решили строить город Китеж. Объединив свои знания, первые старейшины создали неразрушимый щит. За это, кстати, Всевышний дал им самый высокий уровень магии. А ещё они поклялись, что никогда не откроют тайну щита и не используют в личных целях. Враги тоже оказались не дураки, вычислили огромное скопление силы, но подобраться к городу не могли и стали шпионить.

Однажды молодая жена главы старейшин Белояра решила прогуляться по озеру Светлояр, и её пленили. Стали требовать от мужа сдать город. Старейшина пошёл выручать свою беременную жену и нарушил клятву, окружив её щитом. Сам он погиб, а вдова его вернулась невредимая. Вот так наш род получил проклятье. Единственных людей, кто знал, как сделать щит, нет в живых.

Тёмный лорд продолжал смотреть на Елену, не подавая признаков жизни. Женщина молчала, теребила лежащую на груди светло-русую, почти белую косу. Тонкие пальцы стали медленно её расплетать. «Такие удивительные глаза, — думал самый тёмный волшебник Англии, — наверное, такого цвета озеро Светлояр. Стоп! Что это со мной? Так, пора уходить отсюда. Она красивая, притягательная…»

Ведьма внимательно его изучала:

— Зря, Том, вы пришли, не узнав подробнее обо мне. Тогда бы вы побоялись здесь появиться.

— Милая мисс, вы меня пугаете?

Елена поднялась с табурета и подошла к Реддлу.

«Он силён, не стар, лет пятьдесят — пятьдесят пять, наверное. Злобный немного, но я могу сделать его добрее хотя бы на эту ночь».

— Я вас не пугаю.

Она обхватила его лицо ладонями, подняла, заглянула в глаза:

— Сильная воля, Том. Другой бы давно валялся у меня в ногах и клялся в вечной любви, а ты долго держишься.

Тёмный лорд почувствовал, что его личность неминуемо разделяется на две: одна кричит «Беги отсюда прочь!», а другая — «Обними её скорей!».

Женщина начала целовать его подбородок нежно, еле касаясь, и первая личность отступила, позволяя любви заполнить всю его душу.

— Я хочу, чтоб ты стал отцом моей дочери.