Playing The Part (гет)

Лежащий на столе экраном вниз смартфон коротко завибрировал, и Шерлок Холмс вздрогнул, выходя из оцепенения. Машинально взяв телефон, он разблокировал его и прочитал входящее сообщение. Это было уведомление от банка, в котором говорилось, что на его карту была зачислена довольно крупная сумма — вознаграждение за последнее раскрытое дело.

Несколько секунд Шерлок просто смотрел на эсемеску, будто не зная, что ему делать с этой информацией. Обычно он сразу же перечислял деньги на особый счет, который завел уже давно, еще когда Ирэн была беременна в первый раз. Постепенно там скопилась довольно крупная сумма, и Шерлок продолжал добавлять туда все новые и новые гонорары за раскрытые дела. Если бы не наличие этого счета, он ни за что не стал бы связываться со всеми этими сиятельными лордами и леди, которые платили ему за то, чтобы он незаметно и деликатно разрешал их неблаговидные затруднения. Но Шерлок считал, что должен заработать как можно больше, чтобы обеспечить семью, и брался за подобные дела, потому что они приносили солидный доход.

Однако сегодня он решил оставить гонорар на карте, чтобы позже снять деньги. Наличные ему тоже были нужны — особенно теперь, когда Ирэн вот-вот должна была родить. Словно компенсируя им потерю первенца (три года назад их девочка родилась мертвой), Бог, или какое-то другое сверхъестественное существо, решил в этот раз подарить им близнецов. Когда Шерлок узнал, что у них будет двое детей, он сначала испугался, а потом ощутил такое счастье, какого он еще никогда не испытывал. Если верить тому, что предсказывали врачи, у них должны были родиться мальчик и девочка, и это показалось ему настоящим чудом. Ради того, чтобы обеспечить им достойную жизнь, Шерлок готов был сносить любые причуды занудных богачей, и вскоре он решил, что накопил достаточно, чтобы сделать жене небольшой сюрприз. Заняв недостающие средства у Майкрофта, он купил небольшой домик на севере Франции и намеревался приехать туда с Ирэн и детьми сразу после родов. В том, что в этот раз все пройдет благополучно, он не сомневался, и несколько недель Шерлок жил только мыслями о том, как хорошо им будет вчетвером, когда они с Ирэн смогут на время оставить шумный Лондон и провести первые месяцы жизни их детей в уединении, ни на что не отвлекаясь.

Но вскоре все изменилось. Первая эйфория прошла, и, погрузившись в работу, Шерлок поймал себя на мысли, что все чаще думает о событиях прошлого ноября, который они с семьей провели в Шотландии. Тогда они с Майкрофтом отправились на охоту и заблудились в густом тумане, после чего встретили молодую женщину, которая, если верить добытой Шерлоком позже информации, умерла больше ста двадцати лет назад. Поскольку ни он, ни его брат не верили в существование призраков, они вынуждены были прийти к выводу, что женщина, представившаяся им как леди Маргарет Брэкенстолл, по какой-то причине назвала им чужое имя, а может быть, была тезкой покойной. В любом случае, Майкрофт в тот момент гораздо больше был озабочен собственными проблемами — у Молли, его жены, обнаружили доброкачественную опухоль, и ей предстояло пройти через операцию. Сам Шерлок, который вместе с Ирэн покинул Шотландию вскоре после злополучной охоты, на некоторое время перестал думать о леди Брэкенстолл и заброшенном поместье Эбби-Грейндж, в котором она жила, пока подсознание не сыграло с ним злую шутку.

Почему-то его разум не захотел отпускать эту странную встречу, и, как всегда происходило в подобных случаях, независимо от его собственной воли создал историю, не имевшую отношения к реальности, но от этого казавшуюся Шерлоку еще более настоящей. В его голове все чаще и чаще стали возникать смутные образы, которые с течением времени выстроились в связный рассказ. Так в его «чертогах разума» выросла реальность, в которой он жил в тысяче восемьсот девяносто пятом году и, приехав в Шотландию, встретился с леди Брэкенстолл. Он знал, что она умерла молодой при невыясненных обстоятельствах, и его подсознание объяснило это наличием жестокого мужа-пьяницы и отсутствием родных, которые могли бы о ней позаботиться. И если бы его история этим и ограничилась, Шерлок не нашел бы в этом ничего предосудительного — в конце концов, он бессчетное количество раз моделировал подобным образом новые дела или изменял ход реально существующих расследований. Хуже было другое. Шерлок понимал, что, находясь в «чертогах разума» в поместье Эбби-Грейндж он окончательно и бесповоротно влюбился в леди Брэкенстолл. Ничего более абсурдного и придумать было нельзя, ведь как он мог полюбить женщину, которую никогда не видел (тот случай на охоте он из какого-то чувства противоречия не брал в расчет)? И все-таки недели шли, история в его «чертогах» становилась все более драматичной, а чувство, зародившееся в его груди — все более крепким. Сначала безжалостное подсознание создавало весьма безобидные картины — вот он дарит ей цветы, приходит на помощь, когда подворачивает ногу ее любимая лошадь, бросает на нее быстрый внимательный взгляд. Однако потом Шерлок видел уже, как берет ее за руку, как целует ее в губы, а затем… Предательская краска коснулась его лица, и Шерлок поблагодарил судьбу за то, что его никто не видит. Наверное, он был первым на свете мужчиной, который так правдоподобно изменял жене в собственных «чертогах разума». Чтобы отвлечься, он с головой погружался в работу и в течение дня почти не вспоминал о Маргарет (как легко он теперь называл ее по имени!..), но свои сны он был не в состоянии контролировать. Несмотря на беременность, Ирэн часто покидала Лондон по работе, и нередко, просыпаясь в пустой постели, Шерлок готов был убить себя за то, что видел во сне. Почему это происходило с ним, почему он не мог удержаться? Почему каждый раз терял голову, когда вспоминал ее запах, когда чувствовал на губах прикосновение ее губ, когда ему снилось, что он держит ее в объятиях, и она принадлежит только ему?

Поскольку Шерлок не забывал о логике, даже когда дело касалось чувств, он решил попытаться найти ответ на этот вопрос и вроде бы справился с этой задачей. Ему было больно признаваться в этом, но он так крепко вцепился в нарисованный разумом образ Маргарет Брэкенстолл, потому что рядом с ней он сам будто становился другим человеком. Он больше не был знаменитым детективом в забавной шляпе, а его жизнь принимала гораздо более размеренный, спокойный ритм. Ему легко было представить, как они с Маргарет живут где-нибудь в Шотландии, где никто им не мешает — ни журналисты, стремящиеся узнать как можно больше подробностей их личной жизни, ни очередной модный показ, затеянный его зятем Мориарти, ни бесчисленные светские приемы, приглашения на которые так и сыпались в почтовый ящик роскошного дома в Белгравии. Такая жизнь, он знал, никогда не станет реальностью, и от этого он все сильнее привязывался к воображаемой Маргарет и их воображаемому счастью, которому, однако, он не давал хода, обрывая историю ее трагической гибелью от рук пьяницы-мужа и его верного дворецкого.

Конечно, Шерлок не строил себе иллюзий и понимал, что рано или поздно Ирэн заподозрит, что с ним творится что-то неладное. Так и случилось. Несколько недель назад, когда они провели собеседование с несколькими кандидатками на роль няни и остановили свой выбор на немолодой женщине, предоставившей рекомендации от двух пэров Англии и бывшего премьер-министра, Ирэн спокойно и как бы между делом поинтересовалась, кем была та женщина. В несвойственной ему манере Шерлок сделал вид, что не понял, о чем речь, на что его жена все так же спокойно сказала:

— Та женщина, о которой ты постоянно думаешь последние несколько недель. Может быть, я и принадлежу к модельному бизнесу, Шерлок, но я все же не дура и вижу, когда рядом появляется другая женщина. Так кто она такая?

Ирэн смотрела на него без всякого выражения, ожидая его ответа, а Шерлок не знал, что ей сказать. «Прости, дорогая, но я влюбился в призрак, потому что настоящая жизнь мне обрыдла?» Шерлок Холмс никогда бы не произнес нечто настолько банальное, поэтому вслух он сказал:

— Ирэн, я клянусь тебе, у меня никого нет. Можешь нанять частного детектива, чтобы в этом убедиться.

Она сухо рассмеялась.

— Нанять детектива, чтобы шпионить за детективом? — она покачала головой, и на секунду Шерлок различил в ее взгляде боль, но она тут же исчезла. — Шерлок, я не настолько наивна. Мне всего лишь нужен честный ответ.

— Я только что его дал, — тихо сказал Шерлок, не отводя взгляда.

Ирэн смотрела на него несколько секунд, после чего медленно встала. Беременность на этот раз протекала гораздо легче, но все-таки теперь она носила двоих малышей, а не одного.

— Хорошо, как скажешь, — промолвила Ирэн и направилась в спальню. Мориарти готовил очередной модный показ, и она принимала в нем самое активное участие, хоть и не могла выйти на подиум. Шерлок знал, что к этому разговору они больше не вернутся (такой уж была его жена, она никогда не устраивала сцен), но после этого в его голове все чаще возникала картина последнего прощания с Маргарет, когда он стоял в ее спальне в Эбби-Грейндж и смотрел на ее безжизненную фигуру, лежащую на кровати. Все-таки не зря эта история закончилась трагически — Шерлок знал, что у нее не могло быть будущего.

Он помотал головой, возвращаясь к реальности, и взглянул на часы. Шел девятый час вечера, а значит, ему пора было закрывать квартиру на Бейкер-стрит и возвращаться домой. Грандиозный модный показ Мориарти должен был пройти уже завтра, в самом фешенебельном лондонском отеле, а это значило, что они должны были быть во всеоружии. В данной ситуации утешало Шерлока только то, что после этого показа все успокоится, и они с Ирэн смогут спокойно подготовиться к родам, а потом поедут во Францию, где образ леди Брэкенстолл уже не будет его преследовать.

Выключив свет в гостиной, Шерлок закрыл дверь и спустился на первый этаж. Миссис Хадсон уехала отдыхать, так что он запер дом и, сразу же поймав такси, отправился домой.

Ирэн он застал в гостиной на первом этаже. Прислушавшись, Шерлок понял, что она разговаривала по телефону с Мориарти. Не желая ей мешать, он прошел на кухню и разогрел в микроволновке остатки вчерашнего ужина. Несмотря на то, что у него не было особого аппетита, из-за чего он ел довольно медленно, он успел закончить до того, как Ирэн попрощалась с Мориарти и присоединилась к нему. Шерлок как раз мыл посуду, когда она зашла на кухню.

— Здравствуй, — вытерев руки, он подошел к ней и коснулся губами ее щеки. — Как прошел твой день?

— Утомительно, — признала Ирэн, забираясь на один из стульев, что стояли вокруг обеденного стола. — Джеймс в преддверье показа сам не свой.

«Хотел бы я знать, когда он становится самим собой», — подумал Шерлок, а вслух сказал:

— Надеюсь, никаких непредвиденных эксцессов не случилось?

— Шерлок, весь модный показ — один непредвиденный эксцесс, — рассмеялась Ирэн. — Но я уверена, что завтра все пройдет просто отлично.

— Вот и славно, — Шерлок повернулся к кухонному гарнитуру. — Сделать тебе чаю?

— Нет, спасибо, — она покачала головой, и Шерлок принялся заваривать чай только на себя. Некоторое время они молчали, после чего Ирэн сказала:

— Мы обсуждали не только модный показ. Джеймсу поступило интересное предложение, и он поделился им со мной.

Рука Шерлока чуть дольше необходимого задержалась на полпути к чайнику, но в следующую секунду он взял его и спросил:

— Что же это за предложение?

Ирэн подождала, пока он поставит на стол свою чашку, и под аккомпанемент закипающей воды сказала:

— Предложение о работе в Токио. Японцы хотят, чтобы он приехал месяца на три и устроил что-то вроде мастер-класса. Они предлагают неплохой гонорар и площадки для показов. Условия весьма выгодны, и Джеймс не хотел бы упускать подобную возможность.

«Когда этот негодяй хоть что-то упускал», — мелькнуло в голове у Шерлока.

— Звучит и правда неплохо, — сказал он. Чайник за его спиной заурчал громче, возвещая о скором завершении своей работы. — И чего же мой зять хочет от тебя?

— Он хочет, чтобы я составила ему компанию. Не на весь период, конечно, но хотя бы на полтора месяца. Все запланировано на осень, так что время еще есть.

Последовала пауза, после чего чайник легонько звякнул, объявляя таким образом, что вода готова, и Шерлок отвернулся от стола, чтобы заварить чай. Только когда он закончил это делать, он спросил, не поворачиваясь:

— И что ты ему ответила?

Ирэн подождала, пока он снова повернется к столу.

— Ответила, что буду рада к нему присоединиться, если обстоятельства позволят. Я не смогу оставить детей первые несколько недель, но потом мне все равно придется возвращаться к работе, так что надо будет с чего-то начинать.

— И то верно, — сказал Шерлок. Вдруг он представил, как чайные листья медленно оседают на дне чайника, пропитывая своим ароматом кипяток, и понял, что ему расхотелось пить. Ирэн смотрела на него, будто ожидая какой-то более пространной реакции, но у него не было никакого желания ее давать. Вместо этого он подошел к ней и поцеловал ее в макушку.

— Значит, будем действовать по обстоятельствам. А пока я, пожалуй, пойду в лабораторию, закончу эксперимент.

— Хорошо, — кивнула Ирэн, и он ушел, а она еще некоторое время сидела за столом и смотрела на его пустую чашку, в которую он так и не налил чай.

В лаборатории, расположенной в подвале, Шерлока не ждал никакой эксперимент, но он все равно спустился туда, чтобы отредактировать статью, которую собирался отправить в один научный журнал по прикладной химии. Она не требовала особой правки, поэтому, быстро пролистав написанное, Шерлок просто уставился на формулы, как около часа назад уставился на присланное банком сообщение. Мысли о семейном отдыхе в уединенном уголке Франции растаяли, как мираж, и на их место пришла бескрайняя шотландская равнина, по которой он так часто путешествовал в своих снах. И почему именно в его семейной жизни все пошло под откос? Почему его сестра, вышедшая замуж за то кошмарное ирландское существо, была счастлива несмотря на то, что они с супругом постоянно переругивались и не могли иметь детей? Почему его брат, которого в Уайтхолле за глаза называли «Антарктикой» из-за его холодной неприступности, был так счастлив, будучи женатым на патологоанатоме, которая обожала дурацкие вязаные свитера и до встречи с ним была невзрачной серой мышкой, на которую едино он сумел обратить внимание? Почему же именно Шерлок чувствовал себя загнанным в тупик, ведь он так любил Ирэн и когда-то считал себя самым счастливым человеком на свете, потому что она согласилась выйти за него замуж?

Шерлок отложил в сторону статью и незаметно для себя нахмурился. Он вспомнил их разговор три года назад, сразу после того, как их дочка родилась мертворожденной. Тогда Ирэн сказала ему, что влюбилась в него с первого взгляда и специально свела его старшего брата с Молли Хупер, потому что тогда та была влюблена в него, в Шерлока. В тот момент он не понял, почему она вдруг об этом заговорила, и постарался как можно скорее ее успокоить и обо всем забыть, но теперь ему было ясно как день, что она имела в виду. Ирэн винила себя в том, что разлучила его и Молли, что заставила будущую свояченицу забыть о своей безответной любви и переключиться на мужчину, который стал для нее гораздо более удачной партией. И до сего дня Шерлок не видел в этом ничего страшного (разве он не был рад за Майкрофта и Молли и не испытывал легкой зависти оттого, как счастливо сложилась их жизнь?), но теперь он понял, что на самом деле сделала Ирэн. Она подтолкнула Молли к Майкрофту, чтобы подтолкнуть его, Шерлока, к себе, и из-за этого он почувствовал себя вдруг ужасно уязвимым. Он ведь был так проницателен и восприимчив (в конце концов, именно это позволило ему добиться столь внушительных успехов на детективном поприще), но, выходит, он был настолько околдован ею, что даже не заметил ее закулисных маневров. Но не значило ли это, что его любовь к Ирэн была настолько же призрачна, как и его чувство к Маргарет Брэкенстолл, что в обоих случаях речь шла об искусственной реальности, порожденной его «чертогами разума», но никак не его сердцем?

Эта мысль настолько поразила Шерлока, что ему стало не по себе. Нет, он просто слишком увлекся глупым философствованием и в итоге пришел к ложным выводом. Когда он женился, то прекрасно знал, что она не оставит работу ради него или ради семьи, и счел это вполне обоснованным. Да, поездка в Шотландию выбила его из колеи, но теперь все будет в порядке. Они скоро станут родителями двух замечательных малышей, и это было самое главное. А то, что Ирэн уедет в Токио на неопределенный срок… Не вечно же она будет работать. Она обязательно к ним вернется, и все будет хорошо. Другого он и не допустит.

С этими мыслями Шерлок встал, потушил свет и вышел из лаборатории. Завтра их всех ждал тяжелый день, а это значило, что ему следовало хорошенько выспаться.

* * *

Отель, в котором модный дом «Мориарти» устраивал свой очередной показ, находился в самом центре Лондона. Шерлок никогда там не останавливался (избыток роскоши и аляповый декор вызывали у него ассоциации с дорогим публичным домом), но знал это место, поскольку там часто жили многие из его именитых клиентов. Сегодня этот отель буквально сверкал от наполнявших его знаменитостей, выряженных в свои самые дорогие и причудливые наряды, так что Шерлок надел бы солнцезащитные очки, если бы не боялся из-за этого упустить какую-нибудь важную деталь. В конце концов, его жена была на девятом месяце беременности, и он не хотел рисковать.

Хотя обычно модные показы его зятя вызывали у него тошноту, изрядно приправленную смертельной скукой, сегодня Шерлок решил приложить усилия, напоминая себе, что делает это все ради Ирэн. Он надел свой лучший костюм, единственную рубашку на запонках и даже галстук, хотя всю жизнь относился к этому аксессуару с лютой ненавистью. Ирэн, которая переносила свое положение гораздо комфортнее, чем в прошлый раз, выбрала просторное длинное платье светло-розового цвета, придававшее ей сходство с рожденной в морской пене богиней Афродитой. Стоило им выйти из нанятой по такому случаю машины, как их чуть не ослепили вспышки нескольких десятков фотоаппаратов. Машинально переплетя пальцы, они позволили снимать себя в течение примерно двадцати секунд, после чего прошли в отель, где их уже ждали остальные члены семьи.

Конечно, первой к ним метнулась миссис Холмс. Шерлока всегда раздражал ее неприкрытый фаворитизм — отдавая предпочтение Шерлоку и Эвр, она поступала так же и по отношению к их супругам, оставляя Майкрофту и Молли неприметное внимание своего немногословного мужа. Она полагала, что младший сын и единственная дочь составили великолепные партии, и старалась не пропускать ни одного показа Мориарти, а уж восхищаться красотой и грацией Ирэн она не переставала и спустя несколько лет после их свадьбы. Изо всех сил стараясь держаться в рамках приличий и не нагрубить, Шерлок как можно скорее отделался от матери и, оставив их с Ирэн расточать комплименты друг другу, направился к брату и сестре.

При взгляде на Эвр он понял, что в реальности его «чертогов разума» она недаром была не просто его сестрой, но еще и двойняшкой. Без нее Шерлок не мыслил своей жизни, и ее присутствие всякий раз придавало ему сил. Он даже смог простить ей, что она вышла замуж за этого невыносимого выскочку-модельера — если Мориарти делал ее счастливой, Шерлок мог потерпеть его присутствие (что, впрочем, не помешало ему избавиться от ненавистного ирландца в «чертогах разума»). К тому же, не мог не признать Шерлок, они действительно великолепно смотрелись вместе. Сегодня, по случаю показа, Мориарти был облачен в новый костюм темно-бордового цвета и лакированные туфли в тон, и это даже не выглядело так вульгарно, как того опасался Шерлок. Что же касалось Эвр, она выбрала белое платье три четверти с умеренным вырезом на спине и красными вставками на рукавах. С ее иссиня-черными волосами оно гармонировало просто идеально.

Поздоровавшись с сестрой и зятем, Шерлок повернулся к брату и невестке. Как всегда, не желая никому мешать, они стояли чуть поодаль, но сегодня от этого у него потеплело на душе, настолько счастливыми они выглядели. Видимо, все было настолько хорошо, что Майкрофт даже решил изменить своей традиции и впервые пришел на показ не в черном, а в темно-сером костюме-тройке. Молли выбрала довольно простое черное платье до колен и с прозрачным верхом, но на ее правой руке он заметил новое украшение — серебряная цепочка соединяла надетое на средний палец кольцо с изящным браслетом. Шерлок заметил, что он был застегнут на самое первое колечко, и у него екнуло сердце. Молли и так была очень худой, а после операции потеряла в весе, так что теперь линия ее ключицы и контуры запястий стали еще более резкими. Ему оставалось лишь надеяться, что все будет хорошо, и она больше не заболеет. В той реальности, что создали его «чертоги», Молли умерла от послеродовых осложнений, спустя несколько недель после рождения их с Майкрофтом третьего ребенка. Шерлок и сам не знал, почему так получилось. Скорее всего, он просто испугался за невестку, и подсознание решило разыграть в его голове худший из предполагаемых сценариев. В любом случае, пока у Майкрофта и Молли было всего двое детей, и если они заведут третьего (что было весьма вероятно, учитывая то, с какой любовью и заботой они друг на друга смотрели), все точно обойдется благополучно. Шерлок был уверен в этом на все сто процентов, хоть и не мог объяснить, почему.

Приветствия и положенные в таком случае обмены дежурными репликами вскоре иссякли (Мориарти нараспев предложил им продолжить общение в зале — до начала показа оставалось около двадцати минут), и они вновь разбились на пары. Шерлок и Ирэн опять взялись за руки, и она тихо проговорила:

— Боже, ты не представляешь себе, как я волнуюсь. Это так глупо — я ведь сегодня буду сидеть в зале.

— Это совсем не глупо, — так же тихо возразил Шерлок, чуть сжимая ее ладонь. — Где бы был Мориарти, если бы ты не носила его одежду? К тому же, скоро ты снова вернешься в строй, — он улыбнулся ей уголками губ, и в глазах Ирэн появилась легко различимая благодарность.

Им были отведены шесть мест в первом ряду (Мориарти и Эвр, разумеется, все шоу должны были провести за кулисами), и когда все расселись, Шерлок оказался между Молли и Ирэн. Поскольку его жена сразу же отвлеклась на разговоры со своими коллегами, облепившими ее как мухи, Шерлок обратился к Молли:

— Ты упоминала, что Уильям осенью пойдет в детский сад. И как ты только уговорила на это Майкрофта?

— Уговаривать не пришлось, — рассмеялась Молли. — Он сразу же одобрил эту идею. Ты же знаешь, Майкрофт считает, что Уильям гораздо больше похож на меня, чем на него, так что в коллективе ему будет не так уж и плохо.

— Верно, — согласился Шерлок. Уильям Александр Холмс, его старший племянник, был весьма развит для своих лет, но не унаследовал от Майкрофта склонность к мизантропии. Интересно, какими будут его собственные дети?..

— Ты надел сегодня галстук, — негромко заметила тем временем Молли. В окружающем шуме ее голос был еле слышен, но у Шерлока всегда был хороший слух.

— Да, — он кивнул, не понимая, почему она об этом заговорила.

— Ты терпеть не можешь галстуки, — напомнила ему Молли.

— Разве? — рассеянно спросил Шерлок, глядя куда-то на подиум и размышляя о том, как только модели не падают на такой скользкой поверхности. — Ну, сегодня особый случай.

— Их ты тоже терпеть не можешь, — Молли помедлила немного, после чего легонько коснулась его руки. — Что случилось, Шерлок?

Он посмотрел ей в глаза, отвлекаясь от подиума, и подумал, что лучше бы он сел рядом с братом. Молли всегда видела его насквозь, но, в отличие от Майкрофта и Эвр, задавала неудобные вопросы напрямую, отказываясь ходить вокруг да около.

Впрочем, сегодня он не был намерен открываться даже ей.

— Просто устал, наверное, — он сжал ее ладонь и ненавязчиво освободил свою руку, снова отводя взгляд. — Много работы навалилось.

— Понимаю, — проговорила Молли, и это было правдой. Она действительно почувствовала, что его не стоит больше расспрашивать и повернулась к мужу, который как раз захотел обратить на что-то ее внимание. В следующую секунду Шерлок вдруг пожалел о своем решении. Кто-кто, а Молли обязательно бы его поняла, и если бы он все рассказал ей, дала бы ему дельный совет. Но тут он подумал, что не может ей открыться — в конце концов, она ведь когда-то его любила. На долю секунды Шерлок представил ее своей женой. Какой бы тогда была его жизнь? Наверное, он точно не сидел бы сейчас на этом показе (Эвр бы ни за что его на это не уговорила). С другой стороны, он и с братом бы, наверное, не общался — ведь если бы Майкрофт не женился на Молли, они не поддерживали бы такую тесную связь. Шерлок горько усмехнулся своим мыслям. Куда ни глянь, от его нынешнего положения были одни преимущества.

Показ прошел очень удачно, и, наблюдая за дефилирующими взад-вперед моделями в изысканных нарядах, Шерлок против воли отдал Мориарти должное — все-таки тот сумел с толком распорядиться возможностями, что открыла перед ним столь удачная женитьба на Эвр. Временами Шерлок бросал взгляды на Ирэн и поневоле восхищался ею: в ее глазах были различимы гордость, легкая зависть, но сильнее всего — желание как можно скорее вновь стать частью того волшебного мира, без которого она не мыслила своего существования, и Шерлок понимал, что он не вправе упрекать ее за это.

Показ завершился традиционным выходом на подиум модельера. В такие моменты Мориарти держался почти скромно, и Шерлок знал причину — спустя несколько мгновений к нему неизменно присоединялась Эвр, и все знали, что каждая его коллекция так или иначе была посвящена ей. Глядя в тот вечер на сестру, царственную и грациозную, Шерлок почувствовал прилив гордости. Все-таки Эвр заслужила все это, и поэтому, наверное, Шерлок и терпел все эти годы ее противного мужа.

Аплодисменты начали потихоньку таять, модели направились обратно за кулисы, а гости стали подниматься, намереваясь пройти в соседний зал, где должен был состояться фуршет. Шерлок слышал, как за несколько стульев от него уже щебетала что-то восторженное его мать, и повернулся к жене, чтобы подать ей руку и помочь встать, но замер, лишь взглянув на Ирэн.

— Дорогая… — сорвалось с его губ.

Ирэн, белая как полотно, посмотрела на него как-то слишком отстраненно, и сказала:

— Шерлок, кажется, у меня отошли воды.