Франческа Бриджертон и Майкл Стерлинг. Все, что не сказали друг другу (гет)

Войдя в бальный зал миссис Бриджертон, Майкл по привычке сразу нашёл Франческу глазами. Она тоже взглянула на него, разговаривая с другими барышнями, и мягко улыбнулась в знак приветствия. Так было всегда, когда их взгляды встречались на балах — едва заметные улыбки, кивки или жесты, будто они поддерживали друг друга без слов, как старые друзья. Майкл тоже кивнул в ответ, но тут на него налетела стайка мамаш с их дочерьми, и когда он снова поднял глаза на Франческу, она уже оживлённо с кем-то беседовала.

Подарив каждой мамаше и ее дочери ровно столько внимания, сколько требует вежливость, он наконец оставил их и подошёл к Франческе.

— У мамы сегодня много необычных угощений на балу, но самый желанный экзотический фрукт — это ты, — весело сказала девушка вместо приветствия.

— Как хорошо, что у этих барышень были танцевальные карточки вместо десертных ложек, — улыбнувшись, поддержал шутку Майкл.

Франческа залилась смехом. Как он любил этот звук. Он не слышал его уже так давно. Ему на мгновение показалось, что ледяная стена, которая выросла между ними с момента смерти Джона, начала таять, и он сделал то, чего от себя не ожидал — пригласил ее на танец.

Они танцевали уже множество раз. Но это было давно, ещё при ее замужестве. Это были невинные дружеские танцы, как их беседы или прогулки. Но прибыв из Индии и повстречав Франческу, он запретил себе с ней танцевать. Он почувствовал между ними сильное напряжение, которого никогда не было. Она уже не была замужней, да ещё и вышла из траура, и ему было сложнее, чем раньше. А видит Бог, раньше ему было непросто.

Но в этот внезапный миг, когда они оба смеялись на балу, он почувствовал прежнюю лёгкость в общении. И нарушил свой запрет.

— Буду рада. Следующий танец как раз свободен.

Он взял ее за руку и подвёл к середине зала. Заиграла музыка. Франческа двигалась легко и грациозно, а когда их взгляды встречались, у него перехватывало дыхание.

— Вы так изящны, миледи, — произнёс он негромко.

— О, давай только без напускной вежливости, Майкл! Мы с тобой старые друзья, поэтому можем позволить не говорить друг другу такие банальности, — улыбаясь, ответила Франческа. Сегодня она решила забыть былые обиды и попытаться вернуть их дружбу.

— Хорошо. — Он тоже улыбался, глядя на неё. Старые друзья. Что ж, может ему не показалось, и лед действительно тает? — Тогда какие реплики будут уместны между старыми друзьями?

Они сделали несколько движений в танце без реплик.

— Ну... например «У тебя что-то в зубах застряло» или «У тебя причёска растрепалась». — ответила она, невинно глядя ему в глаза. Они снова рассмеялись.

— Франческа Бриджертон, я от вас такого не ожидал.

— Если честно, я и сама не ожидала. Такие дерзости приходят на ум разве что Гиацинте.

Майкл в танце обнял ее за талию, взял за руку и закружил. А когда снова появилась возможность говорить, произнёс:

— С причёской у вас все прекрасно, но вот вырез вашего платья...

Глаза Франчески округлились, и она быстро посмотрела в указанное место. Все было как обычно.

— Вырез вашего платья приковал взгляды абсолютно всех джентельменов в зале.

Девушка смутилась и слегла покраснела. Не очень то подобающее замечание даже для друзей. Разговор приобрёл пикантный поворот. Надо срочно пошутить что-нибудь в ответ.

— Разве все? Вы ошиблись в подсчетах. Минимум один смотрит лишь на других джентельменов и ловит их взгляды.

— Вы неправы, Франческа. Он самый первый из них. — тихо произнёс Майкл.

Музыка остановилась. Франческа смотрела на него с плохо скрываемым удивлением. Что это было? Почти что признание в симпатии или просто вежливость? Или она просто не поняла шутки? Ещё минуту назад они смеялись, и теперь снова все стало сложно.

Майкл выругался про себя, видя смущение Франчески. Ну зачем он опять все испортил? Кто его тянул за язык? Дал же себе обещание не танцевать с ней, и вот что вышло. Рядом с этой девушкой нельзя расслабляться ни на секунду.

Он коротко поклонился и ушёл прочь.

Если дать слабину, она догадается о его чувствах. И даже если она не узнаёт глубины его привязанности и любви к ней, то даже намёк на симпатию может все разрушить.

Нет, этого нельзя допускать. Он так злился на себя. Франческа не приемлет этих чувств. Что она подумает? Что он хочет завладеть ею как завладел титулом и наследством? Что она перейдёт как и все остальное от одного брата другому? Она наверняка думает, что он жалкий человек, который украл все у ее мужа, а теперь пытается украсть последнее — ее саму. Это недопустимо ни в ее глазах, ни в глазах общества, да и даже для него самого.

Нет, он больше не даст себе волю, не позволит разрушить то, что между ними осталось.

Между тем, Франческа в глубокой задумчивости стояла в стороне со стаканом лимонада.

Когда Майкл наконец приехал из Индии, у неё был настоящий вихрь чувств, с которым ей было нелегко справиться.

Злость за то, что он оставил ее в самый тяжёлый момент в ее жизни — когда умер Джон и она потеряла ребёнка. И эта злость переросла в глубокую обиду, которая даже спустя четыре года не угасла. Но в то же время радость от его возвращения, потому что как бы она ни злилась, она страшно скучала. Она сильно привязалась к нему, и когда Майкл уехал, будто частичка ее самой покинула Англию. И теперь он вернулся.

И было что-то ещё. Что-то новое, чего она не замечала раньше. Она увидела в нем мужчину. Не брата ее мужа, которого она воспринимала как собственного. А мужчину, взгляд которого заставлял всех девушек Лондона трепетать от восторга. Раньше она смотрела на этот его животный магнетизм как бы с научной точки зрения, ее интересовали его любовные похождения чисто из любопытства. Но сейчас она начинала понимать этих девушек. Его скулы, падающие на лоб черные пряди волос, темный и какой-то тягучий взгляд... она заметила все это в вечер его приезда, в гостиной, и теперь не могла отделаться от этих мыслей.

Брррр, хватит. Она отставила стакан. «Я решила оставить мои обиды и вернуть нашу дружбу, и наоборот все усложняю». Ей не хотелось видеть себя одной из тех пташек, которые облепили Майкла, как только он зашёл в зал. И не хотелось видеть себя среди тех многочисленных женщин, которых он соблазнил. Тогда она перестанет быть его другом и станет очередным именем в списке. Интересно, у него есть такой список? Наверно нет, он все-таки джентельмен.

Но он все же произнёс те странные слова. «Он самый первый из них». Несомненно он говорил о себе.

— Франческа! — ее окликнула мама. Здесь не место думать об этом.