О вреде гендерных ролей (гет)

В коридоре горела одна лампа из трех, и света хватало только на то, чтобы не спотыкаться в темноте. Чу Ваньнин поднимался из лаборатории на свое рабочее место, когда его внимание привлекла пара темных силуэтов, выделяющихся на фоне окна. Они были так близко друг к другу, что еще несколько сантиметров — и вовсе слились бы в один. Чу Ваньнин нахмурился, опустив взгляд. Бесстыдство студентов порой переходило всякие границы. Как профессор университета он должен был пресечь недопустимое поведение, но тут до ушей Чу Ваньнина донеслись сдавленные вскрики, и он ускорил шаг.

— Пусти, мудак! — услышал он знакомый женский голос.

— Мо Вэйюй? — позвал Чу Ваньнин и рассмотрел наконец, что его студентка пыталась вырваться из хватки рослого парня. Заметив, что у их ссоры появился свидетель, парочка замерла. — Что происходит?

— Слушай, у нас тут просто недопонимание, — не смущаясь, парень обхватил талию Мо Вэйюй, но та вывернулась.

Не успел Чу Ваньнин вставить и слова, как она схватила наглеца чуть повыше локтя, выкручивая его руку, так что он только удивленно ухнул и ткнулся носом в подоконник. А следом взвизгнул, получив удар острым носком изящной туфельки.

— Я тебе сказала, не лапай меня, — прошипела Мо Вэйюй, оттолкнув от себя парня.

Тот молниеносно развернулся, прижимая ладонь к кровоточащему носу.

— Сучка, ты в своем уме?

Его рука метнулась к Мо Вэйюй, но Чу Ваньнин перехватил ее, предупреждающе сжав запястье.

— Осторожнее, а то на стол ректору ляжет докладная о домогательствах. Нужны проблемы в университете? — спросил Чу Ваньнин, усиливая хватку.

Студент дернулся, пытаясь вырвать руку, но Чу Ваньнин отпустил его, только услышав недовольное:

— Да понял я, никаких проблем.

Конечно же, наглец не мог просто уйти, поэтому подарил на прощание Мо Вэйюй убийственный взгляд, обещая, что не оставит это просто так, но та только показала средний палец, ничуть не смущаясь своего преподавателя.

Чу Ваньнин прикрыл глаза.

Он знал, что с Мо Вэйюй будут проблемы. С самого первого курса, когда она пришла на его пару с опозданием в двадцать минут, за что Чу Ваньнин незамедлительно выставил ее вон.

Но занятие все равно было считай что сорвано. Студенты мужского пола ошеломленно пялились на дверь, за которой, подарив аудитории нахальную улыбку, скрылась Мо Вэйюй. Даже Чу Ваньнин, стойкий к женским чарам, не мог их винить.

Мо Вэйюй не показала ни одного лишнего сантиметра обнаженной кожи, но при этом все ее изгибы и округлости жадно обнимала тонкая черная ткань, и Чу Ваньнин услышал, как по рядам студентов, словно ветерок, пронесся восхищенный шепот.

— На ней что, нет белья? — вполголоса спросил краснеющий парень, сидящий на первом ряду, и Чу Ваньнин пришел в себя.

Да, Мо Вэйюй превращала мозги его студентов в кисель, и Чу Ваньнину пришлось спрашивать еще строже, чтобы страх перед несданным экзаменом остудил их горячие головы. Сама возмутительница спокойствия училась без особого рвения, терпеливо приходила на пересдачи, одаривая Чу Ваньнина улыбками, которые являли миру бесстыдные ямочки на щеках. Она вообще ни капли не боялась своего преподавателя, и весь авторитет, который Чу Ваньнин нарабатывал годами, для нее был пустым звуком. И когда Мо Вэйюй подходила к нему, чтобы шлепнуть на стол готовую работу, Чу Ваньнин никак не мог справиться с ощущением неправильности от того, что не смотрит на нее сверху вниз. Нет, рост Мо Вэйюй все же не доходил до роста Чу Ваньнина, но ее неизменные высокие каблуки уравнивали их.

Чу Ваньнин все ждал, когда же произойдет взрыв. Но чего он не ожидал, так это того, что ему придется вступиться за честь Мо Вэйюй (хотя, стоило признать, она и без его помощи весьма ловко справилась с надоедливым поклонником).

И вот сейчас, дождавшись, пока они останутся в коридоре одни, она запрыгнула на подоконник, чуть развела ноги, разместив ладони между них так, что корпус наклонился вперед, и Чу Ваньнин невольно сделал шаг назад.

— Прочитаете мне лекцию из-за неподобающего вида, профессор Чу? — спросила Мо Вэйюй с искренним любопытством.

— Ты не нарушила правила университета. Длина рукава больше трех четвертей, колени закрыты, так же, как и... — Чу Ваньнин замялся, отводя взгляд от мягко обрисованной груди.

— Декольте, — подсказала Мо Вэйюй, кусая губу от сдерживаемого смеха.

— Конечно, — невпопад ответил он.

Дело ведь не в одежде, а в том, как она двигалась, разговаривала, улыбалась. Нельзя наказывать человека за то, что его так щедро одарила природа. Вот Чу Ваньнин с его холодным, невыразительным лицом не мог требовать к себе теплого отношения от других людей, а Мо Вэйюй привлечет чужие взгляды, даже если обрядить ее в прохудившийся мешок из-под риса.

“Просто будь внимательнее. Не оставайся наедине с тем, кому не можешь доверять”, — хотел сказать Чу Ваньнин.

— Иди домой, — велел он вместо этого.

Мо Вэйюй открыла было рот, но Чу Ваньнин не собирался ее слушать и молча пошел на кафедру.

Он думал, что в такой час сможет поработать в одиночестве (остальные преподаватели давно вернулись к семьям, и только Чу Ваньнину не к кому было спешить), но на столе профессора Таньлана горела лампа, а сам он вчитывался в распечатки, лежавшие перед ним.

— Чу-сяньшэн! — позвал он и тут же отложил документы, словно поджидал Чу Ваньнина.

Таньлан поднялся из-за стола и подошел к столу Чу Ваньнина, не обращая внимания на то, что тот принялся разбирать работы студентов, грубо игнорируя его.

— Послушай, — Таньлан подтащил свой стул и сел рядом с Чу Ваньнином. — Мы работаем бок о бок несколько лет, но так и не смогли наладить общение.

“Общение?” — Чу Ваньнин едва не хмыкнул.

Отношения между ним и Таньланем описывались всего одним словом — “катастрофа”. Они еще не дрались только потому, что Чу Ваньнин владел собой на самом высоком уровне, и колкие замечания просто разбивались о его броню. Таньлан первым вслух высказал мысли всего коллектива о том, что Чу Ваньнин получил профессорскую должность не за свои академические успехи. Преступно молодой по меркам основной массы сотрудников кафедры, он занял место, которого многие ждали годами. Сам Таньлан недавно отметил сороковой юбилей и не упускал возможности подчеркнуть, как тяжело он работал, чтобы достичь успеха.

— Нам не нужно общаться, — ответил Чу Ваньнин. — Мы просто коллеги.

— Твой ум и внешность слишком незаурядны, чтобы люди могли оставить тебя в покое, Чу-сяньшэн.

Чу Ваньнин удивленно поднял взгляд, и Таньлан, довольный тем, что привлек его внимание, улыбнулся и продолжил:

— Как ты смотришь на то, чтобы попробовать еще раз?

Что именно он должен пробовать? Видимо, взгляд Чу Ваньнина выдал его растерянность, потому что Таньлан поспешил объясниться:

— В пятницу ты заканчиваешь не слишком поздно. Как насчет ужина?

Ужин с коллегами? Можно было отказаться, но Чу Ваньнин был так поражен этим внезапным дружелюбием, что только кивнул, и Таньлан хлопнул в ладоши, словно они заключили сделку.

— Я буду ждать тебя на стоянке для преподавателей в семь.

С этими словами он попрощался с Чу Ваньнином, и тот не успел спросить, кто еще пойдет с ними. С ними же пойдет кто-то еще?

* * *

Встретить Мо Вэйюй в половине восьмого в учебном корпусе? Чу Ваньнин едва удержался от того, чтобы протереть глаза.

— Чу-лаоши!

Мо Вэйюй помахала ему, словно он мог ее не заметить, и двинулась навстречу, не дожидаясь, пока он подойдет к двери в кабинет. Она не семенила, как другие девушки, а шагала размашисто, и казалось, что под ее каблуками могли бы хрустеть кости врагов.

Чу Ваньнин напрягся, видя странный блеск в глазах Мо Вэйюй.

— Как и ожидалось, приходите раньше всех. Вы успели позавтракать? — спросила она, не обидевшись, что Чу Ваньнин не спешит здороваться.

Он открыл дверь в аудиторию, не обращая внимания на ее странные слова, и обернулся на пороге:

— До занятия еще полчаса. Возвращайся позже.

— Но я встала так рано, чтобы поблагодарить вас. Неужели Чу-лаоши такой бессердечный, что прогонит меня? — спросила она, не собираясь сдаваться.

— Что еще за шутки? — нахмурился Чу Ваньнин, не двинувшись с места.

— Но ведь вы вступились за мою честь, — сказала Мо Вэйюй, даже не потрудившись спрятать ухмылку.

А потом она бесцеремонно сделала еще шаг, и Чу Ваньнину пришлось отступить из-за страха, что полная грудь Мо Вэйюй вот-вот прижмется к нему.

Дверь захлопнулась, и в руки Чу Ваньнина ткнулся бумажный пакет. Он невольно сжал ладонь, чувствуя жар, проникающий сквозь упаковку.

— Это не взятка, можете смело заваливать меня на экзамене, — сказала Мо Вэйюй, и ее глаза искрились от смеха. — Просто “спасибо” за помощь.

Чу Ваньнину следовало решительно отказаться от подарка и выпроводить ученицу из кабинета. Он уже собрался выдать гневную отповедь, когда его нос уловил нежный запах свежей выпечки.

Чу Ваньнин закрыл рот и сглотнул.

Глаза Мо Вэйюй вспыхнули, и он понял, что проиграл. Скрипнули ножки стула, и Чу Ваньнина усадили за стол. Мо Вэйюй споро развернула упаковку с лотосовыми пирожными и выставила стаканчик с кофе.

— Ты сделала? — спросил Чу Ваньнин, так и не обнаружив логотипа магазина на коробочке с пирожными.

— Я не готовлю! — сказала Мо Вэйюй, замахав руками. — Купила в ресторанчике рядом с университетом. Ненавижу все эти установки, знаете, что женщина должна быть хорошей хозяйкой, — она скривила губы, показывая, куда следует пройти людям с такими мыслями. — Чистый дом, выглаженные простыни, вкусный ужин на столе... — ее передернуло на этих словах. — Нет-нет, не про меня.

Чу Ваньнин подивился такой горячности, но взял пирожное (плевать ему было, откуда они, слишком уж не терпелось узнать, так ли выпечка хороша на вкус, как на вид).

Мо Вэйюй невольно погладила ребро картонной коробочки.

— Эти я взяла в “Лунфэн чэнсян”. Простите, что разочаровала вас и принесла покупное, — добавила она, закусив губу.

Чу Ваньнин уже покупал там пирожные. Сухие и ломкие, они сильно крошились, и приходилось наливать большую кружку чая, чтобы есть их с удобством. Но эти лепестки, несмотря на прозрачность, не теряли ни крошки, растворялись, наполняя рот своим нежным вкусом. Он и не заметил, как съел первое, и невольно потянулся за вторым. Мо Вэйюй неверяще смотрела на него, а в глубине ее глаз зажгись теплые искорки. Чу Ваньнин отдернул руку и снова посмотрел на лакомство.

Обманщица.

Ни в “Лунфэн чэнсян”, ни в любой другой кондитерской она эти пирожные не покупала. Чу Ваньнин знал меню ближайших кафе, перепробовал еду в каждом, но вся она отвратительна, на его вкус. А это... это сделано своими руками. Стоило просто коснуться хрупкого десерта пальцами, как все становилось ясно.

Сдержав порыв отшвырнуть пирожные, Чу Ваньнин резко закрыл коробочку и поднялся. Брови Мо Вэйюй вопросительно взметнулись.

— Мне пора готовиться к занятию.

Еще несколько мгновений она смотрела на него в легкой растерянности, но потом ее лицо приняло безразличное выражение, и она поднялась.

Дверь хлопнула с оглушительным грохотом.

Чу Ваньнин нахмурился.

Несмотря на свою напористость, у Мо Вэйюй было доброе сердце, Чу Ваньнин знал это. Хоть многие считали ее пустышкой без капли стыда, но он видел, что Мо Вэйюй носила свою агрессивную сексуальность как щит. Точно так же, как он сам носил холодную безразличную маску на лице.

Как-то в один из привычных, полных работы вечеров Чу Ваньнин выглянул в окно, услышав, как по крыше забарабанили капли дождя. Он забыл зонт и прикидывал, стоит ли переждать дождь в университете, когда увидел Мо Вэйюй. Наплевав на блестящие туфли и наверняка дорогую одежду, та пробиралась по грязи через клумбу. В сумерках Чу Ваньнин плохо видел, что она делает, но, когда Мо Вэйюй вернулась на дорожку, проходящую прямо под его окном, он увидел грязно-серый комок меха, который ярко выделялся на фоне ее чернильно-черного платья.

— Мать твою! Не нашел места получше, чтобы спрятаться? Сволочь кусачая, — ругалась она, прижимая к себе уличного кота, так, чтобы струи дождя не попадали на него.

Чу Ваньнин тогда спустился в холл и оставил на подоконнике чистое полотенце. Позже он забрал его, серое от грязи, но аккуратно сложенное.

И прямо сейчас, стоя в пустой аудитории, он почувствовал себя тем самым бездомным котом.

Он медленно убрал остатки пирожных в портфель, залпом допил кофе и швырнул стаканчик в пустую корзину для мусора.

— Чу-сяньшэн?

Чу Ваньнин понял, что простоял в задумчивости неизвестно сколько, и голос профессора Таньлана, вошедшего в аудиторию, заставил его едва заметно дернуться.

— Просто хотел узнать, какая кухня тебе ближе?

— Мне все равно, пусть остальные выбирают, — ответил Чу Ваньнин, подивившись про себя, что его вкусы кому-то интересны.

Таньлан нахмурил кустистые брови и засунул руки в карманы.

— Остальные? — его голос звучал недовольно. — Я позвал на ужин только тебя. Это проблема? — спросил он с натянутой улыбкой.

Коллега пригласил его на ужин. Ужин на двоих.

Так это и происходит? Люди просто договариваются, идут куда-то вместе, разговаривают? Решают, подходят ли они друг другу. Чу Ваньнин не знал, что он должен чувствовать. Ему было неловко и самую малость волнительно. Чем люди занимаются за ужином? Он понятия не имел, о чем ему говорить с Таньланем. Несмотря на то, что они оба были преподавателями с одной кафедры, их научные интересы лежали далеко друг от друга.

А еще между ними было почти десять лет разницы в возрасте, хотя чуть тронутые сединой виски — единственное, что выдавало Таньланя. Он был таким же высоким, как Чу Ваньнин, но при этом напоминал кряжистое дерево, прочно вросшее корнями в реальность. Он грубовато шутил (с другими людьми, Чу Ваньнина он обливал ядом) и любил подолгу рассказывать о передовых разработках в биоинженерии.

Все это глупости, и Чу Ваньнину стоило объяснить Таньлану, что он неправильно его понял. Как вообще тот мог решить, что у них… что они могут пойти... на свидание?

Таньлан ждал ответа.

Чу Ваньнин представить себе не мог, что решится однажды сам пригласить кого-то на свидание. Женщины в Китае давно привыкли к напористым поклонникам, которые добиваются и, без преувеличения, сражаются за их внимание. Мужчины учатся читать желания женщин, угождать, развлекать. Чу Ваньнин всего этого не умел.

В каком-то смысле он даже радовался тому, что его не привлекал противоположный пол. Не то чтобы он был настоящим гомосексуалистом! Так, смотрел некоторые видео. И сейчас все, что ему следовало сделать, чтобы узнать, настоящий он или нет — это сказать “да” Таньлану и посмотреть, что из этого получится. Разве не этого он хотел?

— Я не ем острое, — сказал Чу Ваньнин, сглотнув.

— Тогда увидимся завтра в семь, — напомнил тот, довольно улыбнувшись.

Таньлан рад? Так должен чувствовать себя человек, идущий на свидание? Чу Ваньнин не знал. Он сам себе напоминал старую засохшую яблоню, которая ни разу в своей жизни не дала цветов. И прямо сейчас он ощущал только пустоту.

Вернувшись после занятий в свою квартирку в преподавательском общежитии, Чу Ваньнин поплотнее задернул шторы и забрался в кровать, сжимая в руках телефон.

До этого дня он не рисковал заходить дальше простой дрочки, но прежде, чем он встретится с другим мужчиной по-серьезному, он обязан проверить свои предпочтения в постели.

Не то чтобы он в них сильно сомневался. В нормальных отношениях именно от мужчины ждут инициативу, но Чу Ваньнин любил совсем другое. Он зажмурился от стыда, когда на экране его телефона появилась пара мужчин. Но вскоре стоны и тяжелое дыхание актеров сделали свое дело. Он распахнул глаза, сжимая через белье вставший член.

Чу Ваньнин глянул на хнычущего мужчину, чье лицо безжалостно вдавливали в матрас, и невольно повторил его позу. Прогнувшись, он лег на живот, выставив задницу и от унизительности своего положения даже прикусил губу, а потом нащупал смазку и вылил ее на пальцы.

Происходящее на экране становилось все жестче, кровать скрипела под мужчинами, а стоны становились громче. Чу Ваньнин зажмурился, протискивая пальцы внутрь, стараясь двигаться в том же ритме, в котором трахалась парочка на экране.

Плечи чуть сводило от неудобной позы, но так получалось использовать обе руки, и пока правая растягивала его задний проход, левая неуклюже двигалась по члену. Внутри жгло от чрезмерного растяжения, но он все равно добавил третий палец, желая хоть немного почувствовать, на что будет похоже настоящее проникновение. Он больше не смотрел в телефон. Пальцы толкались все резче, и Чу Ваньнин невольно двигал бедрами так, чтобы насадиться глубже. В какой-то момент он понял, что у него больше не получается двигать обеими руками. Ему нужен был кто-то… Кто сможет как следует трахнуть его.

Вогнав пальцы как можно глубже, он судорожно отдрачивал себе до тех пор, пока с коротким стоном не кончил на смятые простыни.

Ролик на телефоне давно закончился, в комнате слышно было только его тяжелое дыхание.

Чу Ваньнин лег на бок, обняв руками колени.

Каким жалким и нуждающимся он был, с задницей, растянутой его собственными пальцами. И пусть он только что испытал самый яркий оргазм в своей жизни, но все, о чем он мог думать — было то, какое омерзение испытала бы Мо Вэйюй, увидев его таким.