Она доверяет ему свою спину (гет)

— Значит девочка… девочка должна умереть?

Северус Снейп не считал себя человеком, склонным к поэтическим сравнениям, но, вот ведь нелепость, охватившее его чувство напоминало падение в бездонную яму.

Потеря равновесия. Словно мир накренился.

Был ли причиной цинизм Дамблдора или суть его слов?

— Вы сохранили ей жизнь, чтобы она могла умереть в подходящий момент?

Ему не следовало удивляться. Действительно не следовало.

Парселтанг, не поддающаяся объяснению связь с Темным лордом, а еще эти действия, манера общения…

Узнав о существовании крестражей, он должен был догадаться.

— Вы использовали меня.

После смерти Лили чувство вины грозило поглотить его целиком. Дамблдор воспользовался случаем, одновременно обеспечив его верность и даровав новую цель.

Защита Гарриет Поттер на долгие шестнадцать лет стала опорным столбом его никчемной жизни.

А что теперь?

— Не начали ли вы, в конце концов, заботиться о девочке?

В одиннадцать она была копией Джеймса Поттера. За исключением глаз. У нее были глаза Лили, и, впервые увидев девочку без очков, он на долгий миг потерялся в воспоминаниях.

Год за годом она утрачивала сходство. Разумеется, родство угадывалось в ее чертах, но в целом… Она отличалась. И даже глаза… Он искал глаза Лили, а находил лишь взгляд, которого никогда не было у его подруги.

Или был? Годы стерли подробности, украли детали…

— Северус, — требовательно произнес Дамблдор. — Она должна умереть. В противном случае… вы сами понимаете, какая опасность нависнет над нами.

Опасность, да…

Он понимал. Он видел, как она пытала Роули. Видел тело Кэрроу.

Он не жалел никого из них, но равнодушная уверенность, с которой она применяла непростительные, слишком напоминала ему другого мага.

Дамблдор возложил на его плечи непомерный груз. Иногда Северус удивлялся, почему до сих пор не сломался под этим весом.

* * *

Управление Хогвартсом поглощало почти всё его время и почти все силы. Эти дети как с цепи сорвались. Будто не понимали, чем грозило им непослушание.

Северус почти жалел, что не способен, подобно им, следовать за внутренним побуждением без оглядки на жизненные реалии.

Однажды она вернулась. Она, которой он прямо велел спасаться. Девочка — девушка, — которая меньше всего подходила на роль противника Темного лорда.

Она предложила открытое противостояние, и он трусливо отложил тяжелое решение.

Он подбирался к Нагайне, не имея четкого плана, но не упустил возможность. Адское пламя с готовностью вырвалось из его палочки, но, Мерлин, каким же трудным оказался контроль над ним! Пламя билось и рычало, словно живое, Северус сдерживал его изо всех сил и точно знал, что не сумеет уклониться от атаки Повелителя.

На короткий миг он даже обрадовался, что не придется исполнять последний приказ Дамблдора.

А потом она отвлекла Волдеморта. Она, знавшая наверняка, что не справится.

Зачем?..

Пламя взревело вместе с волной отчаянного горя. Он закрутил палочку в сложном узоре и прервал связь. Пожиратели и Орден подтягивались ближе к своим лидерам, но Северус первым упал на колени возле Поттер и приподнял ее, вглядываясь в безумной надежде.

Она открыла глаза.

И он испугался, что ее глазами смотрит Темный лорд.

Но она сказала:

— Это всего лишь я, профессор.

И он позволил себе поверить.

* * *

Она стояла на террасе, а он наблюдал за ней, прячась в тени.

Это было странное чувство. В ней жила частица женщины, которую он любил, как когда-то думал, больше жизни, частица мужчины, который превратил его школьные годы в ад, и частица мага, которого остаток жизни он ненавидел.

Гарриет Поттер.

Он так и не определился в своем отношении к ней.

Зато он знал, что она доверяла ему. В определенной мере.

Полагалась. В некоторой степени.

И, судя по ее словам, намеревалась сделать его частью своего плана по захвату власти.

Северус прикинул варианты. Он не мог — не стал — решать проблему предложенным Дамблдором способом. И он не мог — иногда хотел — оставить ситуацию без контроля. Слишком долго боролся и слишком многим пожертвовал, чтобы допустить повторение режима Темного лорда, пусть даже внедренного ненасильственным путем.

Он понимал, что, соглашаясь, добровольно обрекает себя на новые узы.

Приносит в жертву?

Он усмехнулся собственным мыслям.

Героиня войны, победительница Волдеморта, молодая, привлекательная, во всех смыслах перспективная, если не выдающаяся волшебница… В этом браке потерпевшей стороной будут считать не его.

Впору было чувствовать себя польщенным.

А не загнанным в угол.