Лимончик от лимонного дерева... идет лесом (джен)

«Ну дела!» — Минато Намикадзе, обладатель лучшей натуральной блондинистой шевелюры Конохи, озадаченно почесывал вышеобозначенный объект.

Вырвавшийся из жены демон его не особо удивил. Благоверная и без того не отличалась кротким нравом, но чтоб такое!

«Такое» иначе именовалось Кьюби но Йоко и сейчас с увлечением играло в «вышибалу», сметая своими огромными хвостами всё вокруг.

Минато же по долгу службы, а также чести настоящего мужика был призван остановить это безобразие. Нарушитель с подозрительно блеснувшим красным глазом в прорези маски (либо Учиха, либо торчок, либо и то, и то) позорно бежал, не выдержав прямого попадания рассенганом прямо в… Да хрен его знает, куда там ему Четвертый засветил, кости долго будет собирать.

Осталось разобраться с лисом. Сказать проще, чем сделать. И по сему в мозгу у Намикадзе зрел только один план. И он был самоубийственным.

Уже прощаясь со своей только-только начавшей восходить на небосвод жизнью (даже задницей толком стереть кресло хокаге не успел!), Минато заметил все ещё живую и решительно готовую сражаться жену.

У вновь восхитившегося своим выбором и тихо ужаснувшегося живучести благоверной хокаге в шестерёнках закрутился новый план.

Извлечения биджу не переживает никто — факт. А раз так, то смерть Кушины — вопрос времени… Так, отчего же шинигами не призвать ей, а не ему?

Отбросив лирику и ненужные хокаге сантименты, Минато пришёл к выводу, что ему нет надобности жертвовать собой, когда Кушина и без того обречена. В конце концов... Это он, а не Кушина — Четвертый хокаге, который должен защищать деревню… И будет неплохо, если у их только что родившегося сына останется в живых хотя бы один родитель.

Впрочем, Кушина всё понимала и без него. Не было нужды в этих заготовленных Минато разумных, но казавшимися преступными, речах! Другое дело, что сам бы Четвёртый, наверняка, поступил иначе… Оставил бы деревне хоть половину биджу. Ведь половина — это не полный и весьма жирный Лис — её можно контролировать… Но какая мать пожелает своему сыну судьбы джинчуурики? Особенно, если знает каково это!

Проглотив сожаления и стараясь не смотреть на обмякшее тело жены, Намикадзе подошёл к надрывающемуся от дикого ора сыну.

Он раздражал его. Нещадно болела голова, а где-то глубоко внутри поднималась удушливая волна презрения к себе.

— Что мне теперь с тобой делать? — простой вопрос, но поднятый на руки младенец от него ревёт ещё сильнее.

Минато внезапно ощутил свалившуюся на него беспомощность. Он умел убивать, управлять деревней, в конце концов, но ревущий сморщенный комок на его руках…

Предательский страх сковал нутро. Каким бы Намикадзе не был четким мужиком, но перспектива превратиться в няньку его пугала.

Он сам вырос без родителей. И совершенно точно не знал, что делать с собственным ребенком. Да и… Он ведь вырос настоящим мужиком!

Без всяких… серебряных кунаев в заднице!

Да и расти под гнетом завышенных ожиданий — не просто. Когда Учителя в Академии расшибиться в лепешку готовы, оттого что ты сын хокаге… Не все, но большинство. Хотя откуда, ему спрашивается, знать?

Минато прикрыл глаза, на автомате укачивая всё также ревущего сына.

Нет, дело ни в его неприспособленности и ни в том, что Наруто с самого начала придется жить с оглядкой на то, что он сын хокаге. Просто… У Желтой молнии слишком много врагов, а он…

Маленький, беспомощный комок его плоти и крови… через которого его, почти неуязвимого, можно заставить страдать.

Или, что хуже, выполнять чужие условиях. Даже в родной деревне найдется не мало тех, кто не просто воткнет кунай в спину при удобном случае, а захочет заполучить дополнительное влияние на хокаге.

Минато не сможет всегда быть рядом с сыном. Физически пост хокаге этого не позволит. Он не сможет защитить сына в Конохе, как бы парадоксально то не звучало.

Дрянной он хокаге, наверное, раз не может этого гарантировать, но…

Дело было и не только в этом… Глаза сами вновь нашли Кушину… Вернее, то, что от неё осталось. Она, обычно шумная, бойкая, яркая, как пламя, теперь казалась… неправильной, поблекшей, сломанной.

Минато опустил плечи. Ему стоило скорее придумать, что делать с Наруто… Пока не набежали свидетели. А, впрочем, он уже решил, что уж лучше жителям Конохи не знать, что именно неосторожное, эгоистичное желание их хокаге иметь потомство привело к катастрофе… Пока живы в памяти потери. Нельзя, чтобы это разнеслось по деревне сейчас.

Наруто был слишком похож на него, чтобы оставаться в деревне. Как он это понял по младенцу!? Минато фыркнул, чувствуя некстати вспыхнувшую самодовольную гордость. Слишком уж приметен был его цвет волос да и глаз тоже…

Приют следовало искать за пределами даже страны Огня, но и дарить врагам такой генетический подарок… Минато крепко задумался… Кажется, Цунаде недавно подавала прошение покинуть деревню. Надолго. Возможно, даже навсегда. Без статуса нукенина, вестимо.

И всё равно слишком жирно даже в счет былых заслуг отпускать за просто так столь ценный кадр… Хотя сейчас "кадр" для сражений особо не годился да и для ирьендзюцу особо тоже… Не с гемофобией, но… Это в самом деле было вариантом — навесить на неё Наруто как миссию.

И окрыленный своей гениальностью, Четвёртый, подхватив притихшего от столь решительных действий Наруто покрепче, перенесся туда, где по идее должна была находиться Сенджу — в госпиталь.

И в самом деле, та обнаружилась на крыше, передающая целительную чакру своему призыву — Кацуи. Сама Цунаде могла работать лишь в так называемых чистых зонах, с укрытыми простынями пациентами, но в условиях столь масштабного бедствия чистых зон не осталось, а размноженные слизняки были эффективны.

«Вот и отпускай её… Всё ещё приносит пользу,» — хмыкнул Минато, однако Наруто вновь начал кукситься… Чем привлек внимание целительницы.

Сенджу приоткрыла глаза, зажмуренные, очевидно, лишь бы не узреть и капли крови. Молчаливое недоумение от его появления с младенцем в руках она сумела выразить как никто — чуть приподнятая бровь и взгляд, вопрошающий: «Ты дебил?»

— Я рассмотрел твоё прошение. Ты можешь оставить деревню, но при одном условии… — Намикадзе замолчал, внимательно рассматривая собеседницу.

Навряд ли то было такой уж хорошей идеей навесить сына этой женщине, но… Все знали о её планах уйти. И её силу признавали, уважали и боялись. И, несмотря на свою фобию, Цунаде могла защитить Наруто.

А её пустота внутри… Его собственная бездна ничем не лучше. Возможно, даже глубже. Минато вздрогнул, вновь вспомнив рухнувшую Кушину, словно некий мастер кукол разом перерезал все ниточки у своего творения…

— Странно, что ты решил сообщить мне это аккурат, полагаю, что после нападения Кьюби? — Цунаде смотрела на него испытующее, не прекращая концентрировать целебную чакру. И всё же наметанный взгляд различил это сразу — пот на лбу, дрожь в руках, бледнеющие покровы и печать бьякуя.

— Да, Лис нас больше не потревожит, — не своим голосом ответил он. Не хотел же, но чувства оказались его сильнее. Четвертый медленной осел рядом с ней. Сын плакал уже не так громко, возможно, от того, что охрип… Чтобы такое приключилось в первый день жизни… Надо было родиться под очень дурным знаком…

— Кушина? — чуть скрипнув зубами, спросила Сенджу, переводя взгляд на Наруто. — Ваш?

— Да, — механически кивнул Минато. — Да, наш… Но, — он заставил себя собраться. — Прекращай призыв — это приказ. Ты нужна мне.

— Там умирают сотни! — яростно отмахнулась от него Сенджу. — Хочешь их убить, хокаге?

— Нет, но ты уже на пределе… А деревне и мне нужна внучка Первого. Очень нужна, — в подтверждении его слов Наруто перешел на новую частоту убивания их ушей.

— Дай сюда, — поморщившись, прошипела Цунаде, отпуская Кацую назад. — Что ты его держишь, как бутылку саке? Чай не стеклянный, не глиняный!

И в самом деле оказавшись на новом месте Наруто молчал… аж целых двадцать секунд, а затем снова пошёл реветь.

— Да чтоб! — рассеянно ругнулась Сенджу, пытаясь его укачивать. — Всю нервную систему ребенку прикончили!

— Цунаде… — Минато замялся. — Я не могу его оставить себе.

— Чего? — Сенджу так и застыла, а Наруто, видя, что движения вокруг его персоны прекратились, заплакал с новой силой. — Тебе Кьюби мозги отшиб?

— Может и так… — не стал отпираться Четвертый. — Но ты и сама знаешь, как мало времени есть на семью у хокаге. Тем более у вдовца. А мои враги… Их слишком много. Даже для меня. И если кто-то узнает, что Кьюби вырвался из-за рождения Наруто… Я не хочу подвергать его жизнь опасности, после того, как та и так едва не оборвалась.

— То есть ты хочешь его бросить? — на лбу у Цунаде выступила крайне опасная венка.

Намикадзе вздохнул.

— Это необходимость, — сказал он, не зная, кого старается сильнее убедить. Её ли... или себя. — Нужно укрыть его подальше от Конохи. Он вырастет, станет способным постоять за себя… Тогда пусть возвращается. А пока я хочу поручить эту миссию тебе. Ранг S, оплата соответствующая из внебюджетного источника, — Минато вздохнул, мысленно прощаясь с большей частью жалования и скрестив пальцы… Ибо да, даже крутые мужики порой верят в удачу.

— Ты соображаешь к кому обращаешься за этим? — хриплый смех, пожалуй, последнее, что Четвёртый ожидал от неё услышать. — Я не просто неудачница, а легендарная неудачница! Все, кто рядом со мной, обречены на смерть. И ты хочешь отдать мне, последнее, что осталось у тебя от любимой? Ты в край обезумел, хокаге!

— Ты ошибаешься, твои трагедии не повод сдаваться и ставить на себе крест! Возможно, кто-то там и хочет, чтоб ты сломалась, но… Разве внучка первого и потомок клана Узумаки не должна собраться и жить наперекор? — Минато разозлился в самом деле… Как та может пенять в него, если у самой… самой… — Да, у тебя нет детей, и твой клан скоро станет частицей истории… Но не лучше ли взять на воспитание и дать свое имя тому, в ком гарантировано течет кровь твоих предков? Кланы Узумаки и Сенджу — родня, ты сама Узумаки… Наруто тебе не совсем чужой!

"Главное верить в свои слова... Главное... Проклятие!" — Минато била дрожь, но он продолжал говорить. Он должен был убедить Цунаде. Ради блага Наруто. Не только и не столько деревни.

— Ты спятил… Окончательно и бесповоротно! — Сенджу вскочила на ноги, чтоб было удобнее орать на него в кои-то веки в положении сверху-вниз. Минато нервно хмыкнул. Наруто заинтересовано примолк, видно, не ожидая, что здесь может орать кто-то, помимо него.

— Отчего же! — Намикадзе не доставил ей удовольствием тоже выпрямился во весь свой немалый рост. — Разве я не прав и с твоей смертью от легендарного клана ничего не останется? Тебе ведь… даётся полный карт-бланш! Воспитать моего ребёнка, как ты сама того пожелаешь!

— Вот именно твоего ребёнка! — шипела Цунаде так, что вся её немалая грудь качалась, что также весьма занимало вновь ненадолго притихшего Наруто…

— Что за шум, а драки нет? Воу-воу! Полегче, Цуна… — с этими словами на крыше появилось новое действующее лицо.

— Сенсей… — обреченно выдохнул Минато, уже готовый к новой порции головомойки.

— Твой придурок-ученик, хочет, чтоб я взяла его сына на воспитание и утопала из деревни! — почти на ультразвуке просветила товарища Сенджу.

— Моего крестника? — спал с лица Джирайя до этого предпринимавший попытки разглядеть получше таинственный свёрток в руках у сокомандницы.

— Я хокаге, я так решил, — мрачно ответил Намикадзе, чувствовавший, что уже устал повторять… И вообще у него не осталось сил убеждать их... и себя в целесообразности этого нелегкого во всех смыслах решения.

— А я твой учитель и, видимо, хреново тебя воспитал. Ну-ка аргументируй мне… — включился сенсей, не желая давать и без того гудящей голове Минато хоть толику отдыха.

Ночь вконец испортилась. Это был худший день в его жизни. Кроме разве что… А н-нет, точно худший. Даже раздавленный камнями Обито и убитая Какаши Рин с этим не сравнятся…

Кушина… Он должен был быть на её месте. И теперь расплачивается за тот приступ рационализма… Пусть бы тогда у других голова пухла, что делать с Наруто… К слову, Четвёртый встрепенулся, а ведь у его сына был крестный… Который давно был без ума от Сенджу.

— Сенсей, а вы не хотите отправиться на сверхдолгую и высокооплачиваемую миссию вместе с Цунаде?

— Спрашиваешь тоже, конечно… Ай! Да ты что, Цуна!? Ребенка уронишь!

* * *

Наруто Сенджу никогда не жаловался на жизнь. Да и зачем? Больше такого взбалмошного разношерстного семейства, как у него, не найти! Хоть полсвета обойди…

А он и обошёл. В неполные тринадцать лет-то. Мало кто может этим похвастаться. Как и тем, что его родители — двое из легендарной тройки санинов. Про третьего же ползли довольно мерзкие и невероятные слухи, потому Наруто был рад, что этот друг родителей ему не знаком.

Он никогда не ходил в школу. Не было смысла. Их семья нигде надолго не задерживалась, потому как либо маманя умудрялась крупно проиграться в казино, либо отец снова распустил руки в сторону «не той женщины».

Они оба друг друга стоили. Мать — зависимая игроманка. Отец — гонимый писатель в поисках вдохновения, влипающий в неприятности, а заодно и все они… Были готовы в любое время дня и ночи, похватать нехитрые пожитки и броситься наутёк.

Да, дома у них не было. Спроси Наруто, то он знал типовое устройство всех гостевых домов, таверн и, чего греха таить, питейных заведений в пяти Великих странах и во многих малых тоже… Вещей тоже самый минимум. Да и к ним их учили не привязываться. «Главное шкура цела, семья на месте — остальное наживное!»

Из-за подобного подхода друзей у Наруто не было. Зато была старшая сестричка Шизуне, о которой он точно знал, что та ему не сестра, а ученица и преданная протеже мамы, но это не мешало ему любить её, как родную. Она была последний прибежищем адекватности в их явно кем-то позабытом семействе. На ней и держалось всё нехитрое хозяйство и решались финансовые дела…

Потому как деньги у них зарабатывал только батя, а тот приносил их в семью нерегулярно: как напишет очередной свой похабный роман, так и были. К слову, об этом, (ух, даттебайо), там интересны были лишь картинки, которые Наруто бессовестно копировал для своего секси-дзюцу… Ну а что, если уж в семействе все с прибабахом, ему что ли нельзя?

Наруто любил навести шороху и привлечь к себе внимание… Так что порой переезжать приходилось и из-за него, потому как размалеванный памятник какому-то там по счету председателю села так и манил нашего героя применить свои творческие способности. Ну а что? Батя ж писатель!

Ну а мама хоть и была великим ниндзя-медиком, но сейчас это было неактуально. Наруто не понимал, каково это столь панически бояться крови и оттого зачастую изводил ту, разрезая себе ладонь… Мама голосила, давала ему затрещину, но лечила, прикрыв глаза, причем с каждым разом она делала это все медленнее. И Наруто верил, что наступит день, когда он полностью излечит её от этой странной болезни.

Ну а пока… Мама учила сестренку Шизуне, которая изредка практиковалась… Почему изредка? Они всё время переезжали, а найти стабильную практику — дело непростое. К тому же его родители особо старались не светить ни своими способностями, ни лицами… Впрочем, это было до первой распитой бутылки саке — дальше можно было тащить нераспакованные вещички в сторону выхода.

Нет им приходилось лечить попавших в беду путников, но это зачастую носило характер благотворительности. Впрочем, денег им отчего-то всегда хватало. Да, они могли жить и получше, но… Наруто не на что было жаловаться.

Они с сестрой всегда были сыты, обуты, одеты и даже ознакомлены с шоу-программой «два санина в хламину». И нет насчет сестры речь шла вовсе не о Шизуне…

У Наруто была и родная младшая сестренка. Мелкая имела весьма диковинный облик — абсолютно белые волосы и кроваво красные глаза с такого же цвета отметками у их кончиков. Мама говорила, что та пошла в её двоюродного деда — Второго хокаге и притом как-то странно косилась в сторону отца.

В кого бы Харуко не пошла, но приходилось мелкой несладко. Если Наруто всё же удавалось быстро расположить к себе других детей и найти компанию, то от Харуко откровенно шарахались, просмеивая за необычную внешность. «Седая девочка-кролик» — было наименее обидным из прозвищ.

Вот ещё одна причина, отчего они постоянно переезжали. Наруто было больно и обидно за сестру, отчего он то и дело брался доказывать кулаками или мелкими пакостями, что быть не таким, как все — не преступление. Однако в этом случае и ему начинали припоминать странные отметины-усы на щеках.

— Ну-ну, — хлопал он в очередной раз по спине хнычущую мелкую. — Девочка-кролик и мальчик-лис — прикольно же! А они скунсы, во, ттебайо! Не реви, Харуко, я им всем покажу!

— Я и не реву, — шмыгнула мелкая. — Просто… — её красные глаза вновь наполнились слезами. — На этот раз они сказали другое…

— Какое-такое другое? — почесал в затылке Сенджу. Он в самом деле не понимал… И, как говорила, мама, печально ероша ему волосы, он — не гений.

— Что ты мне не родной брат! — скороговоркой выдала Харуко, бешено теряя и без того краснющие глаза.

— Чего? Они там… (непереводимое название целебной, дурманящей травы) объелись?! Да я их, ттебайо! — и Наруто встал с намерением ушатать придурков, сказанувших его сестренке такое. — Ишь че удумали…

— Но, братик… — тихий голос Харуко заставил его остановиться. — Ты ведь в самом деле не похож на наших родителей.

— И что? — Наруто яростно дернул плечами. — Может, я в какого-то другого дохренаюродного деда? — Ты ведь тоже… Только цветом волос да отметинами у глаз на отца похожа, а на маму… — он окинул взглядом миниатюрную фигурку сестры. — Ну да ростом ты в маму… — он пожевал губу. — Но это ничего не значит, во! — и он уже собрался идти разбираться с идиотами, когда мелкая вцепилась в его рукав:

— Мне плевать, ты все равно останешься моим братом.

Мелкая хоть и глупая, но на душе потеплело заметно. Только вот сказанного не воротишь, как и не остановишь полет мыслей, что зароились…

— Мы оба не владеем древесным элементом, но девочкам это, вроде как, не передается у нас… А я… — Наруто остановился, глядя куда-то в даль.

— Да ну и парням только через поколение и то, если повезло, — фыркнула Харуко. — Помнишь, что мама говорила? Зато у тебя отлично получается техника дедушки Тобирамы — теневое клонирование! И не только! Подрастешь — и она отдаст тебе его записи по технике Полет Бога Грома, и будешь ты совсем, как Второй и…

— Четвертый хокаге, — хмыкнул Наруто. — Ага, как же… Отчего маманя так уверена, что у меня получится? Если у неё не получилось?

— Ну ты ж самый крутой старший брат, — заискивающее усмехнулась Харуко.

— Хитрая, — чуть улыбнулся Сенджу.

— Есть такое, но у тебя и правда всё получится! Вон жаб ты уже призываешь, а у меня пока только какой-то головастик…

— Так ты мелкая! Всё впереди ещё, — все же надул щеки от гордости Наруто, который имел призыв не только с горы Мъёбоку, но и с леса Кацуи… На всякий случай, так говорила мама. Хотя и медик из него на удивление вышел неплохим. Особенно отчего-то округлял глаза батя… А маманя, громче всех орала, что в нем кровь Узумаки…

— Ага, батя говорит, что как только я призову полноценную жабу, а ты сделаешь рассенган, то мы сможем вернуться в Коноху! — воодушевленно замахала руками Харуко, окончательно позабыв о своих слезах.

Коноха для них обоих была чем-то мифическим. Родиной, где они никогда не были… Единственной не меняющейся точкой в их длинном пути.

Хотя родители и говорили, что в процветающей Конохе дурдом царит похлеще, чем у них в семействе. И что Четвертый хокаге только на камеру такой воин в сияющих доспехах. «Минато-сволочь» и «Намикадзе-гад» — только так и не иначе называла его маманя… Наруто мог лишь гадать, что ж там у них произошло, что даже заметно грустнеющий при его упоминании отец не решался вступиться за своего ученика-хокаге.

В любом случае, Наруто этот тип Четвертый нравился. Четкая прическа, улыбка и плащ! Плащ вообще — огонь, неудивительно, что Коноха оказалась едва ли не втянута в дипломатический скандал… после недолго, но бурного знакомства последнего с новой мизукаге. Поговаривали та сама на него навесилась, ну а тот… «Отказался жениться», — так сообщил в дровину пьяный шиноби с Тумана в одном из притонов.

Глядя на Желтую молнию в одиночку, получше любого биджу наводившего страх на другие великие страны, Наруто мог сказать, что некоторые его пороки не перекрывали общий уровень крутости.

Потому да — ему любопытно было попасть в Коноху. Тем более, что там ему обещали прикрепление к команде генинов, а это наконец-то — первые друзья, ттебайо! Да и Харуко там, быть может, в память о Втором хокаге, не станут обижать… а если будут, то он им всем покажет, где жабы зимуют, ттебайо! Ведь он — Наруто Сенджу!

Примечания:

Возможна прода... Но оно вам надо? Если надо — отпишитесь.