Между ними любви не было (гет)

Между ними любви не было. Она бы запросто могла вонзить ему в сердце нож и помыть руки в его алой крови. Нарцисса, конечно, была не настолько кровожадной, но эта мысль — пугающе сладкая — не покидала ее.

Между ними любви не было, потому что Малфои не умели любить, потому что это не вписывалось в их мироздание и за любовь никто не станет платить.

Зачем пытаться завоевывать чьи-то сердца? Зачем каждый раз, как будто в первый, наносить ножевые раны прямо в грудную клетку, чтобы прекратить это тревожное учащенное сердцебиение?

Нарцисса не знала.

Ей вообще казалось, что она попала в какую-то дешевую комедию, да еще и в главной роли заодно. Потому что иначе Нарцисса не могла описать хаос чувств, разыгравшийся в ее душе, сметающий все барьеры нормы и рациональности. Потому что ей хотелось делать вид, будто мисс Блэк такая же, как и ее предки, — хладнокровная и стойкая перед любыми чувствами; гордая и независимая, та самая роковая женщина, в ногах который будет лежать каждый, она же — ни у кого.

Только у маски, видимо, ненадежный клей, потому что она слетала с лица всякий раз, стоило ей заметить светлые волосы и холодные серые глаза. Она трескалась, облуплялась и со звоном падала на пол.

Нарцисса понимала, Люциус не будет лежать у нее в ногах.

* * *

Между ними любви не было. Любовь — глупое и ненадежное чувство, а Малфои, как, впрочем, и Блэки, были слишком целеустремленными, чтобы полагаться на абсолютно нерациональные чувства.

Нарцисса с дрожью в руках держала тяжелый подол изумрудного платья, с опаской оглядываясь по сторонам, боясь, что кто-то услышит ее сердце, которое вот-вот вырвется из груди. Ей шестнадцать, у нее ровный стан, гордая походка и глаза цвета морской бездны, блестящие в темноте.

Она с завистью смотрела на Эллисон Нотт, что, звонко смеясь, кружилась в вальсе с треклятым Люциусом, а ревность, заполняющая каждую клеточку ее тела, грозилась переломить ей ребра. Это был ее первый бал, а он должен был быть ее кавалером. Но идеальная картинка с финалом «долго и счастливо» трескалась каждую секунду его безразличия.

Он не замечал.

Он не видел.

Или просто не хотел.

Нарцисса знала, что Малфои не умеют любить.

* * *

— Интересно, — бросил он, не поворачивая своей головы, — что бы сделала, если бы узнала, что ты — моя будущая жена?

Нарцисса задохнулась на мгновение, чувствуя, как мир перестает существовать. Серебристая гостиная плыла перед глазами, а дрожь в руках все никак не унималась. Малфой, чертов Люциус Малфой, который специально игнорировал их приглашения, пришел без предупреждения, по-хозяйски разместившись в кресле père.

Нарцисса бесилась. Кровь закипала с каждой секундой сильней, а сердце пропускало удар.

— Утопилась бы, — цедила она с явно утрированным отвращением, взмахнув белоснежными локонами.

Люциус ухмылялся. Он-то, видимо, знал что-то такое, о чем ей невдомек.

* * *

«Между нами любви нет», — повторяла про себя Нарцисса, вонзая ноготки в бледную ладонь. Ей холодно — легкое летнее платье не спасало от мороза, что поселился у нее в душе.

Люциус сидел напротив. У него на лице скучающее безразличие, а глаза бледнее обычного. Весь он был облачен в черный, — черный, казалось, был цветом его нутра — и, право, не скажешь, что пред ней сидел живой мертвец.

Потому что ему суждено умереть.

Потому что Пожиратели смерти не имеют право на долгое существование.

— Нет, — сорвалось с уст, когда из комнаты вышла Беллатриса в таком же черном облачении. — Нет! — громче повторяла она, бегающим взглядом окидывая этих двоих.

— Успокойся, Цисси, — немного грозно гаркнула сестра, высокомерно поглядывая на младшенькую.

Блэк сжимала руки сильнее, осторожно переводя взгляд на Люциуса, прося всем своим видом остановить безумие, в которое они, глупцы, вляпались. Он вздрогнул на мгновение, будто поняв все безмолвно, а потом уверенно пошел за Лестрейндж.

Нарцисса была уверена, однажды они не вернутся с рейда.

* * *

Вокруг кровь. Сплошная и вязкая, она лужей расползалась по кафелю, медленно затекая за дорогой ковер. Нарцисса дрожала, в руках у нее была окровавленная мантия, а на лице тысяча эмоций, огнем сверкающих на бледном лице.

Люциус выглядел как мрамор. Ровная бледная поверхность лица и тонкие голубые вены, так сильно заметные на белом фоне. Его веки были опущены, дыхание сбившееся, а грудная клетка поднималась неестественно быстро.

Нарцисса шептала тихо, что он обязательно выживет, давясь собственными словами; тряслась, как перепуганный зверек. В ее груди отчаянье и страх отплясывали дьявольский танец, а слезы орошали щеки.

— Нет, нет…нет, — проговаривала она, наблюдая за тем, как его дыхание начинает спадать. Фамильный колдомедик не пришел, часы мерно оттачивали свой ритм, и время безвозвратно убегало. Мантия соскользнула с рук, а ноги сами собой понесли ее к больному.

Нарцисса промывала раны.

Пыталась остановить кровь.

И замерла, когда увидела такой нежный взгляд серых глаз.

Нарциссе на секунду показалось, что он точно в нее влюблен.

* * *

Белый шлейф скользил по дубовому паркету, стучали каблучки, а подолы платья шуршали от движения. Они шли по Малфой-мэнор, оставленные гостями и родителями, предназначенные только друг для друга.

Нарцисса хмурилась, скрывая улыбку.

Она держала осанку, мечтая поскорее освободиться от корсета.

И смотрела на новоиспеченного мужа, не веря своим глазам.

Люциус был еще более красив, чем раньше, и только многочисленные мелкие шрамы напоминали ей о том роке судьбы, что он накликал. Цисси вздрогнула. Темный Лорд обязательно придет за ее мужем, и однажды она точно станет вдовой.

Между ними любви не было. Было все: ненависть, выгода, страх — но не любовь. По крайне мере, так было проще думать; в таком раскладе событий не пришлось бы объяснять, откуда у них взялись эти ненужные сердца.

Нарцисса улыбнулась робко, остановившись у спальни. Она внимательно вглядывалась в Люциуса, пытаясь понять хоть толику его мыслей, но Малфой оставался безэмоционален.

— Навсегда? — тихо спросил он после такого длительного молчания, внимательно вглядываясь в ее глаза.

— До самой могилы, Люциус.