Буханка (джен)

Контесса стояла посреди одной из обычно пустых кухонь, разбросанных по укрытому в карманном измерении логову Учителя. Она разложила на столешнице ингредиенты, которые использовала её мать, когда учила её печь, но что-то было не так.

Оливковое масло. Молоко. Вода. Соль.

Мука — отсутствует. Она нахмурилась и заглянула в банку. Сахар. Где же мука?

Её сила автоматически активировалось и сообщила, что последнюю муку забрала Инженю для приготовления невероятно сладких шоколадных хрустящих печенек.

Контесса ощутила, как сжались губы, и накатила волна раздражения. Она собиралась закончить, не пользуясь силой вообще! Но та продолжала предоставлять информацию каждый раз, как хозяйка отвлекалась. Даже сейчас сила сообщала, как можно быстро заказать муку через подручных Учителя.

Нет. Она сделает всё сама. Контесса поставила молоко обратно в холодильник и направилась к телепортационной панели.

Учитель оторвал взгляд от монитора, в который он пялился через плечо Святого.

— Куда-то уходишь? — спросил он.

— Бет, — ответила Контесса, открывая панель управления машины. Уже не в первый раз она пожалела, что Привратник не выжил. — Это важно.

Учитель нахмурился.

— Когда ты вернёшься? Мне нужна консультация по проекту Симург.

— Когда завершу свою миссию, — ответила она. Определить точное время было совершенно не сложно, но она не хотела перед ним отчитываться. Она подождала немного, ровно столько, чтобы её нежелание сообщать точный ответ стало очевидным. — Вероятно в пределах четырёх часов.

Он коротко кивнул, принимая сказанное на обоих уровнях, и она шагнула на площадку.

Телепортатор выплюнул Контессу в американском городе, который после лёгкого обстрела Сына выглядел совсем неважно, но всё ещё существовал. Она немедленно начала выполнять шаги пути к ближайшему государственному пункту распределения припасов, который не предполагал её смерти, ранения, избегал воздействия сил властелинов либо скрытников, а также любых других повреждений, неудобств или попадания на одежду грязи.

Она прошла мимо огромного покинутого и наполовину разрушенного здания, на лужайке перед которым возвышалась статуя огромного волана для бадминтона. Не в первый раз она задумалась над тем, что люди земли, которую заразил Сын, понимали всё как-то не так. Они обладали богатством и роскошью, которые она за прошедшие тридцать лет так и не смогла до конца осмыслить, и они использовали их, чтобы создавать вещи вроде этой.

Чтобы добраться до склада, Контессе понадобилось около получаса. Сегодня он оказался закрыт на весь день. Она прошла мимо поста охраны — никаких паралюдей — вскарабкалась по стене здания, проникла в окно третьего этажа и спрыгнула через перила на второй.

Весьма кстати, она оказалась прямо возле полок с мукой. Она выбрала самый большой мешок, проверила надпись на упаковке, взвалила груз на плечо и положила на ближайший стол в качестве оплаты чек на двести долларов.

Контесса почти добралась до точки телепортации, когда сила предупредила её о том, что за ней наблюдают. Она замедлила шаг, ожидая начала разговора.

— Должен спросить, — произнёс кто-то позади. — Ты вообще понимаешь, почему сила сообщает тебе сделать то или это, или ты просто вслепую выполняешь её указания?

Она повернулась и, помогая удержать ношу при помощи силы, вперила взгляд в босого мужчину с металлической кожей, облачёного в бело-голубые штаны униформы Хранителей. Вокруг его торса обвивалась девушка со щупальцами, пристёгнутая к товарищу железными кольцами.

— Моя сила, Сталевар, — это полная противоположность слепоте. Привет, Света.

Сталевар шагнул вперёд, сокращая расстояние до пары метров. Она позволила ему. Даже с Гарротой на плече, он не представлял опасности.

— Я имею в виду, какой план, какая схема, какой коварный замысел вообще может включать в себя переноску десяти килограмм кокаина посреди белого дня?

Она могла с лёгкостью вообразить несколько таких планов, но это не имело значения.

— Это мука.

— Это кокаин, — повторил он. — Склад, на который ты проникла — прикрытие центрального узла торговцев наркотиками.

Она повернула мешок, чтобы он мог увидеть буквы на боку: МУКА.

Сталевар превратил свою руку в лезвие и распорол мешок, а когда содержимое высыпалось на землю, вернул конечности прежний вид.

Вспышка гнева привела к формированию пути по убийству обоих — и Сталевара, и Светы, но Контесса сознательно изменила условия: он должен извиниться и возместить её муку. Прежде, чем она успела приступить к плану, он протянул ладонь, наполненную белым порошком. Она прикоснулась пальцем к муке и попробовала на вкус.

Он не ошибся.

Ну ладно.

Контесса бросила мешок, развернулась на каблуках и направилась прямиком к ярко оранжевому фиату, в спешке припаркованному поперёк улицы.

— Ты что делаешь? — выкрикнула Гаррота.

— Возмещаю убытки, — произнесла Контесса, запрашивая у силы путь для определения источника кокаина. Она разбила окно фиата и открыла дверь.

Сталевар подбежал к окну с пассажирской стороны и нагнулся, избегая контакта с металлом.

— Нельзя просто взять и украсть машину! — выкрикнул он.

Она посмотрела на него, словно на идиота, кем он собственно и являлся, пальцы же её соединяли провода автомобиля.

— Он имеет в виду, если ты украдёшь машину, мы арестуем тебя, — сказала Гаррота.

— Не выйдет, — сообщила Контесса, когда двигатель машины взревел. — Я не хочу быть арестованной. В том же смысле, как я не хотела быть убитой в последний раз, когда мы встречались.

Сталевар сурово глядел на неё. Гаррота, судя по тому, как щупальца сжимали и опадали на его плечах, пребывала в крайнем возбуждении.

— Наркобизнес — это куда хуже, чем одолжить брошенную машину, — добавила Контесса.

— Мне кажется, — медленно произнёс Сталевар, — что твои сомнительные этические рассуждения не производят на нас достаточного впечатления. Выходи из машины, и давай разберёмся с торговцами наркотиков.

Контесса переключила рукоятку скоростей.

— Я знаю, где они, а вы — нет. Поехали со мной или оставайтесь, мне всё равно.

— Мы едем с тобой, — сказал Сталевар.

Щупальца Гарроты продолжали сжиматься и расширяться.

— Но…

— Я бы не стала приглашать вас в свою машину, если бы вы могли навредить мне, — сказала Контесса.

Оба хранителя втиснулись в пассажирское сидение. Контесса отметила, что дверь открыла Гаррота, чтобы Сталевар избежал контакта с дверной ручкой. Когда триста килограмм рассерженного металла разместились и оценили ситуацию, правая сторона машины оказалась почти прижата к земле.

В полном молчании Контесса тронулась с места, двигатель протестующе взвыл, и машина начала подъём на ближайший холм.

— Возможно, мне стоит выйти, — предложил Сталевар.

Контесса крутанула рулём, в паре сантиметров объезжая рытвину, способную проглотить их автомобиль на завтрак.

— Я приняла тебя в расчёт. Всё сработает.

— Ты говорила, что после того, как человечество одержит победу, мы сможем задать вопросы, — произнёс Сталевар. — Это была очередная ложь?

— Нет.

— Тебе жаль? — заговорила Гаррота.

Контесса уточнила, безопасно ли ответить вопросом на вопрос.

— А мне должно быть жаль? Ты осуждаешь эксперименты из-за самих экспериментов. Ты, я, любой другой человек, оставшийся в живых. Те, кто появятся после. Твоя боль важнее, чем всеобщее вымирание?

По щупальцам Гарроты пробежали судороги. Контесса проигнорировала их. Она не провоцировала девчонку настолько, чтобы та потеряла контроль над собой. Когда, наконец, заговорил Сталевар, его голос был низким и опасным.

— Ты называешь нас эгоистами?

— Мне и вправду так кажется, — безмятежно ответила Контесса. — Не собираюсь ничего доказывать, поскольку даже моя сила сообщает, что я не смогу переспорить твоё чувство морали, Генри.

Она позволила ему прийти к выводу, что принимает его точку зрения, но на самом деле Котёл промыл ему мозги, так что он всегда делал то, что правильно, был искренним, честным, нравственно прямолинейным командным игроком, в котором так нуждались Стражи и СКП. Мальчишка, которым он когда-то был, хотел быть героем, и они сделали так, чтобы он не мог им не быть. Никакие слова, пусть даже подобранные её силой, не смогут заставить его изменить свою точку зрения.

— Ты знаешь, кто я, — Сталевар, наконец, прервал ошарашенное молчание, наступившее после упоминания его имени.

— Ты достаточно необычный, чтобы я тебя запомнила, — солгала Контесса. — Тебе было четырнадцать, и тебя разорвало пополам в той же автомобильной аварии, где погибла твоя мать. Результат: сфокусированная на металле сила бугая и оборотня. Такой необычный и такой бесполезный. Но психометрия подсказала нам несколько интересных идей.

— Моя личность?

— Герой во всех смыслах, вот только, так называемое, чудовище. Идеальный вариант, чтобы позволить обществу принять случаи пятьдесят три.

Контесса приступила к последнему шагу — направила автомобиль к очередному подъёму.

— Идея заключалась в том, чтобы подключить Протекторат, чтобы он автоматически интегрировал вас всех после высвобождения на земле Бет. Дать тебе группу, помочь подняться на ноги, и в то же самое время, сделать Протекторат сильнее.

— Я знаю, что Протекторат за мной присматривал, — сказал он. — Это всё время были вы? Дело было не во мне? Это был лишь очередной ваш план?

— Дело всегда было в том, кто ты глубоко внутри — уж прости меня за выражение. Сначала ты был планом Александрии присоединить случаи пятьдесят три к Протекторату. А потом ты стал планом Симург по уничтожению Котла. Поздравляю с его успехом.

Контесса дёрнула стояночный тормоз.

— Живые или мёртвые?

— Что? — моргнул Сталевар.

Она указала рукой в сторону их цели: двухэтажного бетонного здания.

— Там двадцать один член банды. Это региональная ячейка распространения, ответственная почти за девяносто процентов проблем с наркотиками, возникающими в твоей юрисдикции. Они нужны тебе живыми, или ты хочешь, чтобы они были мертвы?

— Никаких убийств, — твёрдо сказал Сталевар. — Света, ты не могла бы разобраться с оградой…

Контесса забралась на крышу машины, затем прыгнула и схватилась за низко висящую ветку. Когда она перепрыгнула ограду, хранители ещё выбирались из машины — в спешке Сталевар позволил себе застрять.

Она приземлилась на первого — одного из тех, кто вышел на звук подъехавшей машины. Его падение замедлило её, и вывело из боя его. Она перекатилась и подхватила зажжённую сигарету изо рта второго, ударив правой рукой ему по уху. Человек упал, ударившись головой о тротуар.

Третий стоял у входа. Когда он заметил её, то потянулся к рации, но Контесса была уже слишком близко. Она выгнула ему руку, отчего та сломалась, и рация с хрустом упала на землю. Контесса открыла дверь его же пропуском, обнаружив внутри автомобильную ремонтную мастерскую.

Четвёртая и пятая были внутри, заправляли машины. Контесса выхватила шланг у одной из них и направила горючее на пол и на верстак, бросив затем сигарету. Бензин вспыхнул, и Контесса укрылась за ёмкостью с маслом. Когда она снова выпрямилась, обе женщины оказались прижаты стеной огня к стене зала, а у неё появился ломик. Шестой уже начал выбраться из-под машины, с которой он возился, когда Контесса ударила ломиком по домкрату, который выскочил, уронив автомобиль на нижнюю часть тела мужчины.

Седьмой стоял с другой стороны двери, которую Контесса открыла пинком ноги. Дверь угодила ему в челюсть. Он покачнулся и упал на задницу, а после удара в диафрагму согнулся и зашёлся кашлем. Контесса свернула за угол и ткнула двумя пальцами в глаз восьмому — второго глаза не было. Человек закричал, и она ударила ломиком по правой коленной чашечке. Затем она шагнула и выхватила у девятого полуавтоматический пистолет. Два удара — и мужчина рухнул.

Десятый потянулся к рации. Она выстрелила в неё, а затем навела оружие на него.

— На землю, лицом вниз, руки на затылок, ждать прибытия Хранителей.

Он подчинился, а она шагнула в следующую комнату, где обнаружилась, что одинадцатый, двенадцатый, тринадцатый и четырнадцатый были детьми. Именно они, очевидно, отвечали за приготовление продукта к транспортировке.

Она указала на сложенные стулья, стоящие у стены.

— Ну-ка марш сидеть там, и сможете увидеть супергероев.

Судя по столу, вокруг которого они стояли, эта организация торговала не только кокаином, но также метамфетамином, героином и упаковками неоново-зелёных таблеток, которых она не узнала по внешнему виду. Сила определила их как технарский продукт. Невероятной глупостью было принимать вещества, приготовленные технарями. Но это никого не останавливало до конца света, и разумеется, сейчас ничего не изменилось.

— Бегом! — выкрикнула она. Она подчеркнула команду, бросив ломик на землю. Дети бросились к стульям, а на шум из соседней комнаты появились пятнадцатая и шестнадцатая — две безоружные женщины. Они замерли, увидев Контессу.

— Что происходит? — заговорила одна из них. — Кто вы?

— Всё закончилось, — сказала Контесса, озвучивая слова, которые нейтрализуют их без необходимости убивать. — Хранители уже здесь. Сядьте с детьми.

Она снова взглянула на детей, которые рассаживались по местам, и отправилась к лестничному пролёту. Мир станет лучше, если родители этих детей умрут. С чего это ей вообще пришло в голову спрашивать чьё-то мнение, не говоря уже о мнении Сталевара?

Разумеется, сила предоставила ответ: привычка. Позволить кому-то выбирать условия победы, было проще и привычнее, чем решать самой.

Она открыла дверь ударом ноги и оказалась на верхней площадке лестницы. В конференц-зале на другой стороне площадки обнаружилось четверо мужчин и одна женщина. Прежде чем они сумели сделать что-то, кроме как принять удивлённый вид, она прострелила семнадцатому — единственному стоящему на ногах и, судя телосложению телохранителю, — ступню. Затем она бросила теперь уже пустой пистолет в восемнадцатого, молодого мужчину, который сидел, откинувшись на спинку кресла. Оружие ударило его в лицо, и он потерял равновесие. Стул опрокинулся, и удар головой о стену надёжно вывел его из боя.

Двое оставшихся мужчин не попытались сразу броситься на неё, они полезли в карманы и вытащили ярко окрашенные пилюли вроде тех, что она видела внизу. Женщина же нырнула в дальнюю дверь.

Технарские снадобья. Сверхъестественная сила и выносливость у девятнадцатого и усиленная ловкость и скорость у двадцатого. Слишком слабые, чтобы получить классификацию бугая или движка, но вполне достаточно, чтобы закончить бой с обыкновенным человеком.

Контесса закрыла глаза и прикрыла нос и рот носовым платком, когда двадцатый распылил в неё газ из какого-то устройства в форме жезла. Сила сообщила, что это галлюциноген. Всё ещё вслепую она пнула ему в пах, и тот повалился на лежащего без сознания восемнадцатого. Контесса наступила ему на горло и ударом ноги отбросила устройство в сторону.

Девятнадцатый бросился на неё, но она шагнула в сторону и позволила его силе и инерции проломить стену, рассыпав по комнате куски гипсокартона. Он упал на нижний этаж, ошарашенный, но не раненный.

Когда действие пилюли прекратится, он, скорее всего, ощутит последствия ударов Сталевара.

Контесса стряхнула с пиджака гипсокартонную пыль, вытащила один из своих ножей и отправилось на поиски двадцать первой, которая, как выяснилось в процессе нейтрализации, была технарём.

Тридцать секунд позднее Контесса стояла посреди руин лаборатории технаря, снова прижимая носовой платок ко рту и носу. Женщина технарь была без сознания, наполовину задушенная и привязанная к стулу ремнём Контессы и своей собственной одеждой.

Контесса заново оценила ситуацию. Рядовые бойцы прибудут, чтобы упаковать всех членов банды. Какой-нибудь низкоуровневый целитель, скорее всего, подлечит тех, кто ранен. Сталевар и Гаррота смогут руководить зачисткой территории. Никто не умрёт, банда перестанет использовать государственный пункт распределения припасов в качестве прикрытия, а технарские наркотики никогда не попадут на рынок. Неплохо для трёх минут работы.

В комнату, где стояла Контесса, вползли щупальца и обхватили скамью. Следом появилось лицо Гарроты, и Контесса уточнила путь к безопасности. Она не хотела умирать также как Доктор. Да и никаким другим способом.

— Лаборатория технаря, — сказала она, как только Гаррота разместилась на скамье. — Нужно не допустить, чтобы сюда вошли люди, которые могут попасть под действие распыленных здесь органических веществ. Тебе и Сталевару ничего не угрожает.

— Потому что мы чудовища, — сказала Гаррота. — И, наверное, кто-то другой должен тебя за это поблагодарить.

Контесса взглянула на Гарроту, притворяясь, что оценивает ситуацию.

— Ты знаешь, я не могу отменить потерю памяти, но моя сила способна дать ответы на то, что хочешь узнать ты, Сталевар, да и остальные: откуда ты, кто твоя семья.

Гаррота замерла, и Контесса продолжила.

— Подумай об этом, поговори с другими, подготовьте список вопросов, на которые хотите получить ответы. Но имейте в виду, что ни одна история не заканчивается хорошо. Мы забирали умирающих людей.

— Как меня зовут?

— Весела, — ответила Контесса, шагнув к двери раньше, чем тело Гарроты отреагировало на возбуждение хозяйки. — Твоих братьев звали Болеслав и Феликс.

Гаррота нахмурилась.

— Мне кажется… кажется, я почти помню Болека. Как нам с тобой связаться?

Контесса замерла в дверном проходе.

— Я найду вас, когда будете готовы.

Последнее, что Контесса сделала, прежде чем вернуться к телепортационной площадке, это взяла с одной из полок в подвале мешок, и убедилась при помощи своей силы что да, на этот раз это точно была мука.

Когда она вернулась, база Учителя напоминала разворошённый муравейник. Толпы одетых в белое учеников сновали во всех направлениях, а Учитель с красным лицом выкрикивал распоряжения. Инженю, как отметила Контесса, внутренне смеялась, пытаясь этого не показать.

— Что случилось? — спросила Контесса.

Учитель провёл рукой по остаткам своих волос.

— Хранители только что уничтожили одну из основных моих баз на Бет, — объяснил он. — Они обезглавили все мои операции на среднем западе и задержали одного из моих биотехнарей. У меня нет ни малейшего понятия, как они нашли нас. Ты не поможешь?

— Разумеется, — ответила она.

«Я хочу узнать прямо сейчас, кто отвечает за разрушение базы Учителя на земле Бет».

Один шаг.

— Секунду…

«Мысль: это сделала я».

— Контесса? — уточнил Учитель.

— Эээ. Я просто…

«Путь: не быть пойманной.

«Три шага».

— … не могу понять, как он это сделал, — она нахмурила бровь. — Но моя сила говорит, что это Святой сообщил им через свою копию Дракона.

— Это правда? — Учитель наморщил лоб, а затем повернулся к мужчине с пустыми глазами, который что-то набирал на клавиатуре. — Тогда не удивительно, что он сказал, что не может ничего найти в системах Хранителей. Святой!

— Сэр?

— Выйди наружу с этим человеком, — произнёс он.

— Да, сэр, — Святой засеменил за бойцом, на которого указал Учитель. Он, впрочем, не видел, что Учитель, обращаясь к охраннику, произнёс одними губами «убей его». От Контессы это не ускользнуло. Она задумалась на секунду, стоит ли спасать жизнь Святому, но охранник и Святой скрылись раньше, чем она сумела прийти к какому-либо решению.

— Это что, мука? — прервала Инженю её размышления.

— Кокаин, — ответила Контесса с невозмутимым видом.

— Могу я спросить, — нахмурился Сатирик, — зачем тебе мог понадобится огромный мешок кокаина?

— Разумеется, ты можешь спросить, — ответила Контесса. В главном зале комплекса Учителя не было дверей, так что до неё доносились их голоса.

— Я из Вегаса, и даже я считаю, что это просто смешно…

— Скажу прямо, Сатир, это был тупой вопрос.

— Мне кажется, тебе всё что угодно может сойти с рук, если у тебя двенадцать в грёбанном рейтинге.

Контесса покачала головой, и запросила у силы путь, чтобы заняться выпечкой без каких-либо помех.