Отклонения от рецепта и их последствия (джен)

Гарри Джеймс Поттер задумчиво стоял у котла и разглядывал его содержимое. Все же профессор Снейп был прав, когда утверждал, что Лонгботтом — стихийное бедствие, безрукий идиот, которому нельзя не то, что к котлу приближаться, но и лучше вообще к лаборатории не подходить на милю. Как минимум. Что если Лонгботтому дать котел, воду и лопух, то тот и тогда сварит какую-нибудь невообразимую гадость или подорвет котел. Или и то, и другое. И в глубине души Поттер был с профессором согласен. Не с тем, что Лонгботтом идиот, а что Невилла и зельеварение лучше вместе не объединять. И нервы будут целее, и лаборатория не пострадает, да и попусту переведенные ингредиенты было жалко. Но вот сегодня уверенность в бесполезности — если не сказать грубее — Лонгботтома как зельевара у Поттера пошатнулась. Все же один раз разрушительная сила оказалась во благо. Наверное.

Лонгботтома Гарри уважал и ценил. На Равенкло вообще ценили увлеченных своим делом людей. Увлечением, нет, даже страстью Невилла была гербология. О своих любимых растениях он мог рассказывать часами. Даже странно, почему он угодил на Гриффиндор, ему бы лучше было на Хаффлпаффе, под боком у профессора Спраут. Хотя многие презрительно фыркали на барсуков, мол, тупицы, не стоило забывать, что это очень дружный факультет. А жизнь не заканчивается школой. И связи нужны всегда, уж это Поттер успел понять за то недолгое время, что провел в магическом мире. Нужно ли тебе оформить патент побыстрее, открыть магазинчик в хорошем месте вперед конкурента, достать редкий артефакт, получить повышение на работе ― везде нужны свои люди. И деньги, конечно же. Нет полезных знакомств? Твои проблемы. Нет денег? Тебе же хуже.

Прожив всю свою сознательную жизнь с родственниками, которые его откровенно недолюбливали, Поттер уяснил, что нужен в этом мире он только одному человеку — самому себе. Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Когда пришел Хагрид и рассказал о том, что есть еще один мир — мир волшебства и он, Гарри, неотъемлемая — и очень знаменитая, как оказалось, — часть этого мира, то на какое-то время у него появилась надежда, что скоро его жизнь изменится. И обязательно в лучшую сторону. Стоя на пороге своего банковского хранилища и обозревая груды наваленных монет, он вдруг ясно осознал, что первый плюс от волшебного мира есть — у него наконец-то появились деньги. Хотя торопиться с выводами не следует. Что, может, новый мир и кажется сказкой, только вот ему пока еще никто не обещал, что сказка добрая. И торопливо нагребая золотые монеты, Гарри впервые был рад, что одет в обноски кузена — Дадли очень уважал в одежде карманы.

Гарри сильно подозревал, что в тот день очень повеселил сопровождавшего его гоблина, когда бормотал про себя, отсчитывая деньги, что-то типа «две, нет, три пары брюк, еще ботинки, кроссовки, рубашек штук пять, а лучше шесть, еще и носки не забыть, куртку теплую», ну, и все в таком духе. Хагрид там что-то на заднем фоне нудел, что хватит сотни галлеонов, но ошалевший Гарри особо не прислушивался. Что бы этот великан понимал! Хотелось всего и сразу! Уже потом, поздним вечером, пришла мысль, что надо было спросить у гоблина, сколько у него денег всего. В числовом, так сказать, выражении. Чтоб знать, на что рассчитывать. Ведь если деньги только бесконтрольно тратить, то очень скоро может оказаться, что рассчитывать и не на что. Тогда же он дал себе обещание, что обязательно узнает, как можно заработать денег. Или на чем можно сэкономить. Тут сикль, там кнат, глядишь, уже галлеон набежал. Поэтому в поезде, познакомившись с Роном Уизли, он внимательно слушал, что тот рассказывал о своей семье. Отец Рона работал в министерстве магии, но, судя по внешнему виду, платили там не очень хорошо. Или просто у Рона семья слишком большая? Заглянувший в купе Драко Малфой, попытавшийся что-то там начать втирать о своей значимости, был тщательно осмотрен и опрошен на тему, чем занимается его семья. Правда, добиться внятного и вразумительного ответа не удалось. Не менее тщательному допросу был подвергнут и потерявший жабу Невилл Лонгботтом. Лонгботтомы зарабатывали на продаже растительных ингредиентов для зелий. Хотя в последнее время их позиции на рынке несколько пошатнулись, но все же своих связей семья не утратила. А потом Невилл начал вещать о теплицах Хогвартса, как много там всяких редкостей и как он мечтает туда поскорее попасть… В общем, Поттер решил, что терять из виду Лонгботтома не стоит. Связи в фармацевтическом и около него бизнесе лишними не будут никогда.

Когда же на церемонии распределения Шляпа предложила Гарри выбрать величие или дружбу, он несколько резко спросил, где раздают мозги. Шляпа фыркнула, хмыкнула и ответила: «Равенкло». Вслух. Так Поттер и оказался на факультете воронов. И ни разу не пожалел.