Чем полезны ночные кошмары (гет)

Думаю, если бы кто-нибудь знал о моей ситуации, то согласился бы со мной — по снам я почти что эксперт. Ну или как-то так. Суть в том, что у меня никогда не было хороших снов. Хотя, если подумать, однажды я видел, как Парвати и Падма Патил… кхм, да.

О чем бишь это я? Ах да, сны. В то время, как мои соседи по спальне наблюдают потрясающее действо, которое включает в себя Селестину Уорбек, бикини и песчаный пляж (бикини и пляж — опционально), я с унынием смотрю на отвратительное зрелище пританцовывающего Волдеморта. Это может прозвучать довольно смешно, но это не так, поверьте.

Если честно, иметь свою маленькую камеру в голове Волдеморта не так уж плохо, но временами это действительно сводит с ума. Кроме того, если бы не ослепительная, мозговыносящая боль моего шрама, от которой хотелось вопить, умоляя о немедленной смерти, это было весьма полезно, временами.

Ну, раньше я получал возможность узнать самые свежие, из первых рук, новости о его темнейших планах. Но так как в то время я был весьма недалеким молодым человеком, я не мог понять, как это можно использовать. А затем… несколько раз я попадал в голову Волдеморта, в то время как он занимался повседневными вещами. Вот правда — вы не знаете, что значит “скучно”, если не наблюдали за его темнейшеством во время очередного ритуала выбора мантии (черный или черный? Серьезно, да сколько можно? Мне хотелось кричать — много, очень много раз).

Как бы то ни было, но эти старые добрые деньки закончились на пятом курсе, когда Волдеморт узнал о моем маленьком фетишистком увлечении. Он надумал сделать для меня постановочное видео — и это, в конце концов, привело к смерти моего дорогого крестного. Впрочем, если говорить по правде, некоторая доля вины лежит на плечах того-кто-не-говорил-Гарри-Поттеру-всей-правды. Имен я называть, конечно же, не буду, давайте просто скажем, что его фамилия рифмуется со словом “лабрадор”. Я веду к тому, что было бы неплохо знать, что Волдеморт пытается пробраться в Отдел Тайн до того, как я отправился туда самолично. Теперь уж ничего не поделать (разве что жалеть и убиваться, но это я уже делал и получилось неплохо, хватит, спасибо).

После смерти Сириуса я наконец смог перекрыть поток образов во сне, но время от времени Волдеморту удавалось закинуть парочку новых картинок.

Когда я доблестно превозмог монстра в прошлом году (там было множество героической беготни и мужественного прятания), я надеялся, что кошмары остались в прошлом.

После стольких лет, когда мне приходилось просыпаться в холодном поту, ощущая, как горит мой шрам, наконец-то я мог спать, как обычный парень семнадцати лет. Проще говоря, я уже не мог дождаться, когда увижу близняшек Патил с полной банкой крема для загара. К сожалению, с этим, как и со многими другими вещами в моей жизни, все было не так просто.

Я только что проснулся после сна, который наблюдал множество раз за последние пару лет — начиная с третьего курса, если быть точным. Можно было заметить несущественные различия, но суть всегда оставалась одинакова: я в Годриковой Лощине, за минуту до смерти родителей от рук Волдеморта, естественно, пытаюсь их спасти. И каждый чертов раз мне что-то мешает. Например, я забыл свою волшебную палочку и пытаюсь найти ее. Или дверь дома закрыта, а память наотрез отказывается вспоминать чары для открытия замков… это сильно демотивирует, если честно. Сегодня мое сознание решило немного изменить стандартный сценарий: мама не падает замертво на пол, зеленый луч отбрасывает ее в темную вуаль Арки смерти. Черт, и что же это должно означать? Намек?

Когда я уже полностью проснулся, меня, если честно, все еще немного трясло. Взглянув на часы, я так и не понял, сколько сейчас времени — они мерно храпели. Чертовы магические штучки. Осмотревшись вокруг в поисках моих маггловских часов, я обнаружил их на прикроватной тумбочке. Они показывали, что сейчас всего лишь два часа утра.

Следующее полчаса я провел в кровати, пытаясь уснуть, но в конце концов сдался. Этот сон немного выбил меня из колеи. И поэтому, вместо того, чтобы бесполезно валяться на кровати и стенать о несовершенстве мира, я решил провести следующие несколько часов более продуктивно — заняться эссе по зельям. А уж потом можно будет попытаться уснуть еще раз.

Подхватив сумку с книгами, я выскользнул из спальни, стараясь не разбудить соседей, которые в этот момент, скорее всего, во сне наблюдали, как голые ведьмочки играют в квиддич. Везучие гады.

Спускаясь по лестнице, я с удивлением заметил, что не я один не сплю в это время. За столом у камина, обложившись книгами, старательно выводила что-то на пергаменте одна из двух моих лучших друзей, Гермиона Грейнджер. Я на мгновение застыл, словно стал свидетелем какого-то тайного ритуала. С этими всполохами огня за ее спиной, в умиротворяющей атмосфере пустой гостиной, она выглядела такой спокойной, словно сама являлась не человеком, но порождением магии. Образ был настолько ярким... И я в этот момент был тут явно лишним. Рассудив, что лучшим вариантом будет отступление, я уже было дернулся в сторону двери в спальню, но в этот момент она меня заметила.

— Гарри, — удивленно вздрогнула она, схватившись за сердце, — ты испугал меня.

— Извини, — с долей раскаяния ответил я, решаясь все же спуститься и присесть рядом с ней. — Я не ожидал, что в это время тут кто-то есть.

— Просто делаю кое-какую домашнюю работу, — пожала плечами она.

— Серьезно? — спросил я несколько саркастически, а затем присмотрелся к странице, на которой была открыта ее книга. — Домашнее задание на когда? Два месяца вперед?

— Не повредит подготовится заранее, — смутилась она, но все же улыбнулась.

— Ладно, тогда у меня хорошие новости, — вернул я улыбку, — раз ты не спишь… можешь помочь мне с зельями, — бодро возвестил я.

— Ура-а-а, — протянула она, а глаза смотрели серьезно, изучающе. — Гарри, какова реальная причина того, что ты здесь посреди ночи? И даже не пытайся убедить меня в том, что ты решил сделать домашнее задание по зельям, я все равно не поверю в такое.

Да, это хороший вопрос. Мне не очень хотелось раскрывать ей истинную причину моего появления, особенно учитывая, что видеть кошмары для героя магического мира — как-то мелко. В конце концов, у меня была определенная репутация, даже если она временами скакала с отметки “лгун” до “герой” и обратно. В общем, я вытащил из сумки учебник по зельям и беспечно ответил:

— Просто не мог уснуть. А книги по зельям прекрасно помогают мне, навевают сонливость.

— Ты лжешь, — мгновенно выпалила она.

— Эм... что?

— Посмотри мне в глаза и скажи это снова.

Ну вот, Гермиона использовала свой маленький “лжет-ли-Гарри” метод. Когда-то она вывела теорию, что я не могу ей соврать в то время, когда смотрю прямо в глаза, и, соответственно, что если я пытаюсь соврать — инстинктивно отвожу взгляд. Ну что же, сейчас я ей докажу!

Я вздохнул и медленно посмотрел на нее. Наши глаза встретились, словно в поединке.

— Я просто не могу… — локон ее волос покоился на щеке, — спать. Вот и все. — Чертово тело! Почему я моргнул именно в этот момент?!

— Так я и думала, — заключила Гермиона, поджав губы.

— Нет, погоди! Давай я попробую еще раз, — так, теперь надо сфокусироваться, — со мной совершенно, — поленья в камине почти полностью сгорели, — все в порядке. — ЧЕРТ!

— Ты хочешь поговорить об этом? — с сочувствием посмотрев на меня, мягко предположила она.

Я покачал головой. Как я и говорил, настроения открыться ей, рассказать о снах, где снова и снова умирают мои родители и Сириус, у меня не было. К тому же делиться своими чувствами — не в стиле Гарри Поттера. Я, скорее, такого типа — “держать-чувства-внутри-пока-не-взорвусь-и-не-накричу-на-всех”. Гарри “тикающая-бомба” Поттер, вот он я. Я уже собирался решительно возразить, когда Гермиона одним, казалось бы, незначительным жестом заставила забыть обо всем — она положила свою руку поверх моей.

— Я вижу сны о родителях… о той ночи, когда они погибли.

Вот черт. Было нечто в этом чувственном жесте возложения рук… кроме того, если я и мог рассказать кому-нибудь, то только ей… или Рону. Он тоже знал настоящего меня — не мальчика-который-выжил, как все остальные — хотя время от времени забывал об этом. С Гермионой и Роном мне не приходилось держать маску крутого парня — хотя все же поделиться чувствами с Роном мне бы не пришло в голову. Мы оба парни, все же. Но Гермиона — девушка, а значит, разговор о чувствах с ней был… приемлем, пожалуй.

Поэтому я пустился в рассказ о своих снах, почти ничего не упуская. К концу я действительно почувствовал себя немного лучше — все-таки хорошо, наконец, поделиться с кем-нибудь своими переживаниями.

— Ох, Гарри, — печально сказала она. Я смотрел на нее, ожидая слов поддержки или какого-нибудь совета, но вместо этого она притянула меня к себе и крепко обняла. Это было ошеломляюще. Несмотря на то, что мы дружили уже немало лет, я все еще чувствовал себя неуверенно по части объятий. Пожалуй, для этого нужна была еще парочка лет подобной терапии или хороший обливиэйт, чтобы я полностью оправился от вреда, который моей психике нанесли Дурсли. В любом случае, прошло несколько секунд, прежде, чем я смог очнуться и неуклюже положить руки ей на талию.

И каково же было мое удивление, когда мне действительно сразу полегчало. На душе стало как-то мирно, комфортно и просто… просто хорошо. Ну а еще спустя некоторое время (немного дольше, чем положено) мы выпустили друг друга из объятий и просто смотрели глаза в глаза. И уже тогда я понял, что все это выглядит немного странно. Нужно было срочно сгладить неловкость.

— Так… кхм… насчет зелий.

Упоминание о зельях наконец вывело Гермиону из состояния полутранса.

— Ах, да, зелья, — сказала она, роясь в своей горе книг и пергаментов. Не уверен, но на мгновение мне показалось, что ее щеки покраснели, хотя, пожалуй, виной тому был отблеск камина. Собственно, следующий час мы провели за зельями (ладно, строго говоря, я провел час за зельями, а Гермиона терпеливо объясняла мне непонятные моменты). А после этого, так как я все еще не хотел спать, я взялся за трансфигурацию, в то время как Гермиона принялась делать арифмантику.

По прошествии десяти минут тишины я обратил внимание на то, что Гермиона сидит, подозрительно низко склонившись над своей книгой, и с закрытыми глазами. Это было странно. Подобного способа усваивать знания, насколько мне было известно, еще не изобрели (будь это так, мы с Роном были бы лучшими учениками). Поэтому, решил я, скорее всего, она просто уснула.

— Гермиона? — позвал я, но она не отреагировала. Тогда я аккуратно прикоснулся к ее плечу. — Гермиона?

— М-м-м-м? — это прозвучало очень сонно. И мило. Не то чтобы я привык подмечать подобные вещи за своими друзьями.

— Уже поздно, тебе стоит пойти поспать.

В ответ она покачала головой, что было довольно сложно сделать, так как она все еще не оторвала голову от книги.

— Не-а, — пробормотала она, — останусь с тобой.

По какой-то причине мне было приятно услышать это. Я знал, что должен настоять на своем, или даже замобиликорпусить ее вверх по лестнице, но отчего-то мне не хотелось это делать. Мне было уютно здесь, когда мы вдвоем. Даже если она просто спит.

— Ладно, — мягко сказал я и вернулся к своей книге. Спустя примерно час я почувствовал, что и сам уже почти засыпаю. Я растормошил Гермиону (что было не так уж легко), мы собрали вещи и разошлись по спальням.

А вот пробуждение утром было определенно не самым легким. Потирая глаза, я каким-то образом сумел одеться (слава Мерлину за мантии, сейчас я бы не смог отличить брюки от футболки) и побрести в сторону Большого зала на завтрак. Рон, который уже сидел за столом, посмотрел на меня с большой долей любопытства.

— Гарри, ты выглядишь отвратительно, — сказал он. В ответ я криво улыбнулся и подтянул поближе графин с тыквенным соком. — Что с тобой случилось?

— Мне приснился кошмар, — без раздумий пробормотал я. И, как обычно, именно в этот момент к столу подошли Невилл, Дин и Симус.

— Кошмар? — фыркнул Симус.

Черт. Одно дело — сказать Гермионе о плохом сне во втором часу ночи. И совершенно другое — поделиться этим с парнями. Кошмары — это не та вещь, из-за которой крутые парни должны выглядеть отвратительно. Может быть, какие-нибудь малявки Криви, но не Гарри Поттер. Однако я знал, как исправить ситуацию.

— Да, мне приснился финальный бой с Волдемортом, — беспечно бросил я. Не то чтобы я добивался этого, но все же с облегчением заметил, как они поежились (а Невилл коротко взвизгнул) при упоминании имени Темного Лорда.

Обычные кошмары могли бы выставить меня слабаком, но если в них участвует Волдеморт… это совсем другое дело. И, конечно, понятливо переглянувшись, парни оставили эту тему, переключившись на школьные пустяки. В ином случае я так и продолжал бы говорить “Волдеморт”, пока у них спину не сведет от поеживания, а у бедного Невилла не пропадет голос.

Парадоксально, но даже после его смерти люди до чертиков боятся этого имени.

Спустя несколько минут, когда разговор уже перешел на квиддич и прочие пустяки (если бы Рон это услышал — убил бы точно), в Большой зал вошла Гермиона и села рядом со мной. Кажется… она избегала моего взгляда — правда, я не мог бы сказать это с точностью, потому что сам избегал на нее смотреть. Рон же странно на нее покосился.

— Однако… Гермиона, ты тоже выглядишь побитой жизнью. Только не говори, что у тебя тоже был кошмар.

Если Гермиона и обернулась ко мне при упоминании “кошмара”, то я этого не увидел, так как в этот момент я с огромнейшим интересом рассматривал пол у себя под ногами. Однако я услышал ее ответ:

— Нет, не кошмар, — сказала она. — Я занималась допоздна, много уроков.

И я почему-то был рад, что она так сказала. Нет, я, конечно, не жалею, что поделился с ней своими страхами, но… при свете утреннего солнца вещи кажутся совсем не такими, как ночью. Теперь уж я определенно не хотел говорить ни о каких снах, кроме того, я чувствовал себя несколько странно, оттого, что рассказал ей столько всего о себе. Я чувствовал себя… уязвимым. Боялся, что она начнет смотреть на меня с жалостью или будет презирать — однако вскоре я с облегчением понял, что она ведет себя так, как будто совершенно ничего не случилось.

Еще одной причиной, которая делала меня счастливым, было то, что, когда Гермиона решила не говорить никому о моих кошмарах, она тем самым словно бы оставила это только между нами. Нет, я не привык и не хотел ничего скрывать от Рона, но было до странности приятно знать, что у нас с Гермионой теперь есть какой-то общий секрет. Это было очень волнующе и ново для меня.

Остаток дня прошел довольно быстро — но это, скорее всего, из-за того, что я почти спал на уроках, а во сне время определенно движется быстрее. Совершив еще одну ошибку — наевшись на обеде до отвала, я решил, что на сегодня с меня хватит. Поэтому поднялся в спальню факультета (едва не наступив на Криволапа на лестнице) и, завалившись в свою кровать, мгновенно заснул. Это был слишком длинный день.

А вот на следующее утро я проснулся освеженным и готовым встретить любые испытания школьной жизни. Все указывало на то, что сегодня меня ожидает прекрасный день — солнышко светит, птички чирикают, отличная погода на улице. Забегая вперед, скажу, что все пошло вразрез с моими ожиданиями.

Мы с Роном и Гермионой, как всегда, пошли в Большой зал на завтрак, где я плотно перекусил, и тогда Гермиона произнесла:

— Думаю, сегодня мы должны начать уже серьезно готовится к ТРИТОНам. Осталось не так много времени. Я уже сделала для нас расписание, оно, конечно, очень плотное, но нам всем нужно хорошо подготовиться, чтобы… — тут моя вилка упала и ударилась о тарелку, отчего по всему залу разнесся характерный звук. Что? ЧТО? Осознание медленно, но неуклонно проникало в мой разум. ТРИТОНы. По какой-то безумной причине я совершенно забыл о такой мелочи.

— С тобой все в порядке? — полюбопытствовала Гермиона.

— Эм, да… я просто… — ответил я, пытаясь унять разыгравшуюся панику.

— Ты ведь готовился к экзаменам, верно? — нахмурилась она. Я молчал, и Гермиона, хмурясь еще сильнее, строго переспросила: — Верно, Гарри?

— Ну… — должно быть, я был слишком шокирован, чтобы чувствовать себя виноватым, поэтому вместо ответа просто глазел на нее.

— Гарри Поттер! — воскликнула она. — Я ожидала подобного отношения от Рона…

— Эй! — запротестовал тот, больше для того, чтобы напомнить о своем присутствии.

— …но не от тебя, — строго продолжала Гермиона. — Ладно, тогда тебе придется работать в два раза упорнее. До ТРИТОНов осталось всего две недели, — заключила она, передавая мне расписание.

Две недели? ДВЕ НЕДЕЛИ?! Она сейчас правда сказала, что до финальных экзаменов осталось каких-то две недели? Ради всего святого… если бы я не знал, что Волдеморт мертв и закопан глубоко в землю, я бы предположил, что это какой-то его дьявольский план, чтобы сделать мою жизнь адом. Как я мог даже не заметить, что прошел почти целый год?! Такое чувство, будто мне подбросили сломанный маховик времени, и я преодолел что-то вроде временной петли. Ведь только что было начало года... Где... как... "через две недели ТРИТОНы"?!

Я беспомощно оглядел график, который Гермиона для меня составила, и испытал уже второй шок за сегодня. Или это был третий? Если честно, я сбился со счета. Гербология… чары… ох, черт. Я пропустил ВСЕ уроки гербологии и чар за весь год! Да я даже не знаю, где они проходили. Как, во имя Господа... э-э-э, точнее, Мерлина... за две недели мне выучить все, что мы проходили целый год? Честно… в такие моменты я даже радуюсь тому, что каждый год, с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, мне приходится смотреть в лицо смерти. Пожалуй, именно к этому меня и готовила жизнь, иначе я бы сейчас лежал под лавкой и пускал слюну от ужаса. Мне придется надеяться на чудо, чтобы сдать все предметы. Так, что у нас получается...

И тогда я прикинул варианты. Очевидно, если мне придется выучить весь материал за две недели, у меня не будет времени для посещения уроков, которые идут своим чередом, по расписанию. Интересно... может, Дамблдор сможет как-то помочь… все же, я был немного занят последние пару лет, спасая мир, и все такое. Темный лорд, который пытался меня укокошить… Может, Дамблдор сделает для меня исключение? План казался неплохим, и, раз уж ничего другого в голову не приходило, я решил вечером переговорить с директором.

Да, теперь, когда у меня есть план — дела пойдут получше. С этой мыслью я наконец очнулся от раздумий и… обнаружил, что я остался единственным студентом в Большом зале. Какого?.. Часы указывали на то, что первый урок начался десять минут назад! Как я мог выпасть из мира на какой-то промежуток времени? Это уже были не шутки. Что-то серьезно не так со временным континуумом. Вскочив, я быстро собрал вещи и устремился к выходу. Было обидно, что друзья оставили меня одного, но сейчас главное — успеть на урок.

И тогда пришло осознание, что я не знаю, где этот самый урок проходит… и… какой это урок вообще? Дрожащими руками я открыл сумку в поисках расписания. Так, Гарри чертов Поттер, успокойся. Ты просто сходишь с ума, тут нет ничего нового. Несколько раз глубоко вдохнув, я выпрямился. Должно быть, от понимания, что ТРИТОНы так близки, мой разум помутился. Мне нужно просто расслабиться — и все будет в порядке, верно?

Ну, я и расслабился. Несколько секунд все было хорошо, но затем волнение нахлынуло снова. Я заставлял себя успокоиться, но от этого лишь еще больше начинал беспокоиться. И тогда, почти не различая ничего перед собой из-за приступа удушья, вызванного паникой, передо мной блеснул лучик надежды.

— Гермиона! — прохрипел я. Должно быть, это прозвучало очень жалко, но мне было все равно, и главное, паника неуклонно отступала.

— Гарри, — отозвалась она, очевидно, не замечая моего состояния, — ты занят вечером? Квиддичная тренировка или что-то такое? Ты не мог бы помочь мне с Супер Продвинутым уровнем Защиты от Темных Искусств? Я хочу хорошо подготовиться, ну, ты же знаешь, Защита от Темных Сил всегда была моим слабым местом, вот и...

Но я уже не слушал.

— Супер Продвинутый уровень… что это за штука? — спросил я безжизненным голосом. — О чем ты говоришь?

Она странно на меня посмотрела, будто раздумывая, не ударился ли я головой обо что-нибудь твердое.

— Ты обещал, что поможешь мне с Супер Продвинутым уровнем Защиты от Темных Сил, Гарри. Помнишь?

На самом деле, я не помнил. Хотя, после всего этого безумия, это было не так уж странно.

— Кхм…

— Гарри, ты ведь помнишь, что обещал мне, верно? — нахмурилась она и, пока я не успел вставить слово, добавила: — Ну, не важно. Ты в любом случае можешь мне помочь, если у тебя есть время. Мы сейчас проходим 183 главу, и у меня небольшие проблемы с заклинанием Буплерификус Тьябиферус.

С чем? Какого черта вообще происходит сегодня? Что не так с этим миром?

— Эм… бурсенпикус тобакус? — слабо попытался повторить я.

— Гарри, ты ведь знаешь заклинание “Буплерификус Тьябиферус”? Я имею в виду… ты посещал уроки по Супер Продвинутому уровню Защиты от Темных Сил…

— Эм…

— Гарри Поттер, — шокированно воскликнула она, — ты же обещал!

Конечно, оставался маленький шанс, что я и правда посещал уроки Супер Продвинутого уровня Защиты от Темных Сил и просто запамятовал об этом. Но такой вариант был весьма сомнителен, так как я никогда не слышал о… Бурпер-что-то-там заклинании. Я медленно выдохнул и заговорил, еще не придумав, что хочу сказать.

— Ну, видишь ли…

Очевидно, видеть она не хотела, а посему окатила меня ледяным взглядом и удалилась. Глядя ей вслед, я внезапно почувствовал горечь из-за того, что не могу ей помочь. Гермиона всегда была рядом и помогала нам с Роном со всеми школьными делами, и ей было бы очень приятно, если бы я мог хоть раз помочь в ответ. Но я так и не смог придумать ничего мало-мальски адекватного, что заставило бы ее вернуться.

И тогда, конечно же, я вспомнил, что не помню ничего. И это привело к очередному приступу паники. Что же мне теперь делать? На носу ТРИТОНы, к которым я не готовился! И, как венец всего этого, я обидел Гермиону, нарушив свое обещание, которое, правда, я не помню... Но она-то помнит! Черт! Вот же угораздило!

Паника накрывала меня все сильнее, мысли затуманились и…

С громким вздохом я открыл глаза — и обнаружил, что нахожусь в спальне своего факультета, в своей кровати. Сердце колотилось, как бешеное, и я все еще не мог понять, где грань между сном и явью. Наконец, полностью осознав, что это был всего лишь сон, я облегченно выдохнул. Чертов кошмар. Опять-таки, это было не ново — хотя про помощь Гермионе с Супер Продвинутым уровнем Защиты от Темных Сил мне еще не никогда не снилось. К счастью, в отличие от прежних кошмаров с Волдемортом, после сегодняшнего мне легче прийти в себя. Поэтому спустя несколько минут я уже даже не дрожал от ужаса и мог почти адекватно думать.

Отдышавшись, я откинулся на кровати, раздумывая над сном, особенно над той его частью, где была Гермиона. И тогда я предположил, что подруга опять не спит, а занимается в гостиной. Вполне возможно, что она прямо сейчас там сидит, обложившись очередной партией книг. Даже очень вероятно.

Пролежав еще с пять минут, я понял, что теперь не смогу уснуть, пока не увижу собственными глазами, правдива ли моя догадка. Поэтому с максимальной осторожностью я выскользнул из спальни и прошел к лестнице в гостиную.

И, как только я увидел ее — как и представлял, с горой книг — мои губы сами собой растянулись в улыбке. К счастью, я успел принять серьезный вид до того, как Гермиона заметила меня.

— Гарри? Ты в порядке? — она посмотрела на меня взглядом, каким смотрят на побитого и мокрого щенка. Я очень хорошо умел распознать этот взгляд, ведь на меня неоднократно смотрели подобным образом соседи в Суррее. Они думали, что я какой-то беспризорный ребенок… а еще подобным образом смотрели на меня волшебники и волшебницы, когда вспоминали, что моих родителей убили. Это был взгляд, полный жалости, и я ненавидел его. Но сейчас я почему-то был не против, чтобы Гермиона так смотрела на меня. Слегка кивнув, я спустился по лестнице.

— У тебя опять был кошмар? — участливо спросила она.

Я на несколько секунд задумался. По правде говоря, это действительно был кошмар, хотя он меня не слишком и напугал. Но… кошмар есть кошмар, так ведь?

— Да, — храбро и в то же время смиренно ответил я.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила она. Ее глаза были полны волнения и участия.

— Нет, со мной все в порядке, — я присел рядом с ней.

Кажется, она хотела настоять, но предпочла не давить на меня. Ее взгляд смягчился до невозможности.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя?

Это определенно не тот вопрос, который привлекательная девушка может задать семнадцатилетнему парню. Неприличные картинки так и закружились в моем сознании — картинки, которых вообще не должно было возникнуть, учитывая, что речь о моей лучшей подруге.

— Нет, не думаю, — я непреклонно покачал головой.

— Хочешь немного поучиться, чтобы отвлечься от кошмаров? Или просто поговорить?

И, так как учиться я не то чтобы очень хотел, выбор дался мне легко.

— Думаю, немного поговорить было бы неплохо, — слегка улыбнулся я.

Она улыбнулась мне в ответ и закрыла свою книгу, давая понять, что вся внимание. И в этот момент я ощутил некое, пока еще непонятное для меня самого, волнение. Ну, а следующие несколько часов мы провели за разговорами.