Честный договор. С чистого листа (джен)

Огромная полная луна поднялась над зубчатым частоколом деревьев, заливая их макушки холодным зеленоватым светом. Ярко освещенные, они были хорошо видны в непривычно широком, забранном решеткой окне — не чета тем бойницам, что заменяли окна в бывшем соборе. Но своей непривычностью они не нравились тигру-мутанту, находящемуся в помещении — разве чуть меньше, чем неестественный, неживой лунный свет, слишком уж напоминающий яркое режущее глаза освещение лаборатории, в которой он и принял нынешний облик. Тигриный Коготь не любил лаборатории, как, впрочем, и все связанное с техникой и наукой. У него были свои, весомые причины не доверять ученым и инопланетным технологиям, но сейчас… сейчас, видит небо, он рискнул бы, наверное. Если бы это было возможно.

Сделав несколько шагов вдоль окна, он еще раз хмурым взглядом обвел помещение, маленькое, отчетливо неуютное и необжитое. Почти стерильная чистота завершала сходство с больничной палатой. Хотя и была ею другая комната, отделенная от этой дверью — как раз туда сейчас и направлялся Тигриный Коготь. Пересекать порог отчаянно не хотелось — но и трусливо держаться в стороне тоже не выход. А есть ли он? Еще один вопрос из числа тех, на которые нет ответа. По закону подлости, самые насущных и жизненно необходимых…

Шевельнув ухом, тигр прислушался — но нет, за дверью царила тишина, а значит, пока можно не спешить. Хоть немного собраться с духом и с мыслями, на случай если его план не сработал. Видят боги, как трудно приходилось ему с хозяином прежде… сейчас же он отдал бы все, что угодно, лишь бы вернуть это «прежде». Со всеми его неурядицами и сложностями. Время, когда что-то еще можно было изменить.

Тигриный Коготь тяжело выдохнул, разжал судорожно сжатые в кулаки лапы. Ладонь по старой привычке пыталась ухватить рукоять пистолета, и лишь видимым усилием удавалось сдержать рефлекс. Если бы все, как раньше, можно было решить дракой или хитроумным маневром. Тигр был почти уверен, что так же думали и его товарищи по клану, благоразумно держа свои мысли при себе. На свое же счастье — ибо сдерживаться с каждым днем становилось все труднее. Ситуация запутывалась все сильнее, и порой в отчаянии казалось, что его, выхода, нет вовсе. Тигриный Коготь запрещал себе думать об этом, но неизменно, раз за разом возвращался к этой мысли. Кто скажет почему?

В тот день, когда Рахзар и Бибоп с Рокстеди наконец нашли их с мастером в подземных катакомбах и подогнали транспорт как можно ближе к выходу на поверхность, тигр никому не доверил ни транспортировку пострадавшего хозяина (тем более, что и годились на это лишь он сам да практически уцелевший здоровяк Рокстеди), ни выбор направления отступления. Именно отступления, хотя Тигриный Коготь был уверен, что случись им сейчас столкнуться с семейкой подземных ниндзя, они вполне могли бы победить. Даже в таком, неполном и заметно потрепанном составе. Но жизнь и безопасность мастера были важнее, а месть… они успеют осуществить ее позже, в более удобных условиях.

Отчасти по той же причине, их не лучшего состояния, он выбрал новым местом дислокации не старую церковь, в которой клан располагался ранее, а базу далеко за городом. Ее окружала лесистая безлюдная местность, а площадка, примыкающая к основному зданию, выходила на обрывистый берег реки. Не подойти, не подобраться незамеченными. Лучшее место, чтобы залечь на дно, вдали от всего мира. Тигриный Коготь был на базе вместе со Шредером лишь единожды, но путь до места, как настоящий кот, запомнил хорошо. И это пригодилось, потому что, как оказалось, и окрестности знал лишь он. Спрашивать что-либо у Шредера тигр не рискнул, убедившись еще ранее в безуспешности попыток.

Нехотя, с большим сомнением, он препоручил следить за состоянием мастера Рахзару, сам же устроился за рулем. Непривычно притихшие Бибоп и Рокстеди разместились в кузове и старались не привлекать к себе внимания. Тигра они побаивались и в иное, более мирное время, сейчас же он напоминал гранату с сорванной чекой — не угадаешь, когда рванет.

С тех пор прошло… да, уже целых две недели. Вынужденный волей-неволей взять под опеку прочих мутантов и охранявших базу роботов-Футов, Тигриный Коготь точно знал, сколько прошло времени — как ни хотелось иной раз забыться и забыть обо всем. Мечты, мечты… Бибоп и Рокстеди и в лучшее время нуждались в присмотре, и даже Рахзар, поначалу соперничавший с ним за лидерство, забыл о своих амбициях. Первый ученик Шредера отчаянно трусил — и не нашел ничего лучше, как понадеяться на удачу — и на старшего, более опытного товарища. А на кого, на что надеяться ему?

Сделав еще один круг по комнате, Тигриный Коготь подошел-таки к двери. Холодная, металлическая, неприятная на ощупь; ее еще и пришлось придержать, чтоб не хлопнула. Автоматическими дверями, в отличие от предыдущего логова, здесь были оснащены лишь комнаты с ловушками — и было их гораздо больше, чем могло показаться в невеликом на вид здании. Незамеченной не проникнет и муха… хотя лучше бы проникла. Лучше… Тигр тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли. Нет, не сейчас, хотя, боги свидетели, развеяться очень кстати.

Да, сейчас бы он дорого дал хотя бы за короткую схватку — не здесь, конечно же, на безопасной нейтральной территории. Тигр нервничал — и не пытался это скрыть. Каждый день, каждый час, проведенный на базе, казались ему вечностью — напряженной, мучительной, вытягивающей жилы в ожидании неизвестно чего. Волей-неволей оказаться за главного — полбеды, Тигриный Коготь был готов на это уже давно. Гораздо больше его волновало состояние мастера. Тигр мало что смыслил в медицине и травмах, но понять, что дело серьезное, сумел бы даже недалекий Бибоп. Будь Тигриный Коготь человеком, возможно, он рискнул бы ослушаться мастера и обратиться в какую-нибудь частную клинику, благо таких в городе и за пределами было немало. Наверняка нашлась бы такая, где гораздо меньше интересовались личностью пациента, чем его платежеспособностью. Шанс, всего лишь шанс, не более. Но все же много больше, чем ничего. Чем мучительное существование тут, без надежды на лучшее.

Тигриный Коготь сделал бы это — но увы, с недавних пор под началом его остались одни мутанты да роботы-ниндзя. Воинов-людей заметно не хватало еще при его поступлении на службу, за последние же полгода оставшиеся и вовсе были отосланы на родину, с каким-то неведомым ему заданием. Набрать новых… но Тигриный Коготь скорее бы откусил себе лапу, чем доверил тайну мастера, его благополучие чужому, случайному человеку. Даже не будь на то особого приказа.

А он был, жесткий и бескомпромиссный, впрочем, как и всегда. И, хоть сейчас ослушание ничем и не грозило, привычка брала свое. Тигр не смел настаивать ни на лечении, ни даже на полноценном питании для хозяина, пусть даже исхудавший, осунувшийся вид последнего и всерьез тревожил. Не смел даже лишний раз напомнить о себе — хотя поначалу пытался на чем-то настаивать, убеждать, уговаривать. Да, даже зная непробиваемое упрямство Шредера — и возможное наказание за дерзость. Да и как тут было не попытаться, если хозяин напрочь забыл о себе и, кажется, вовсе потерял волю к жизни? Если почти перестал есть, проводя практически все время в странном полуотключенном состоянии? Так, словно после тяжелой травмы окружающий мир перестал существовать для него — как и он сам, некогда великий и устрашающий мастер клана. А может, и не словно… Первое время тигр даже опасливо прислушивался к дыханию, боясь худшего. Хоть и подозревал, что худшее таки произошло. Причем не сейчас, а много раньше… все те же две недели назад.

Будучи воином, Тигриный Коготь не понаслышке знал, сколь мучительны вынужденная беспомощность и неподвижность. На это и напирал, пытаясь добиться хоть какой-то реакции, как-то растормошить Шредера. Беспощадно напомнил об оставшихся на свободе безнаказанных врагах; об обезглавленном клане — ведь сам он, как ни крути, не замена мастеру; об ускользающем из рук городе… Не напоминал лишь об одном — инстинктивно догадываясь, что это и есть причина, опасаясь неожиданных последствий. Кто знает, сломает ли мастера напоминание о потере или, напротив, даст стимул к жизни? Проверять не хотелось, однако буквально сегодня он уже готов был рискнуть…

Не пришлось. Что именно подействовало, тигр не знал — но мысленно махнул рукой, порадовавшись про себя. Да что бы ни было — все лучше, чем это пугающее безразличие и пустые стеклянные глаза. Даже привычное уже ожесточение и зацикленность на мести — пускай. Он, Тигриный Коготь, найдет тысячу и один способ заставить зеленых сопляков пожалеть, что родились на свет — лишь бы мастер пожелал того. Лишь бы… неужели он так много просит?

Увы, в очередной раз жизнь спустила его с небес на землю одним-единственным вопросом, произнесенным непривычно оживленным тоном:

— У нас еще остались запасы мутагена?

Стыд вспомнить, Тигриный Коготь даже не сразу сообразил, для чего Шредеру вдруг понадобился мутаген. Ну, в самом деле, пополнить ряды армии было бы совсем нелишне. Увы, многозначительное молчание мастера не давало даже понадеяться на столь выгодное использование. Еще пара осторожных предположений — и осознав наконец, что именно тот задумал, Тигриный Коготь первый и единственный раз позволил себе сорваться и повысить голос на хозяина. Захлестнувшее негодование вперемешку с липким страхом как цунами смело и привычную почтительность, и страх, и рассудительность. Нет, он ни за что не позволит мастеру уродовать себя, заменяя таким изуверским способом лечение. Нет никаких гарантий, что это поможет, что Шредер превратится во что-то хотя бы относительно вменяемое. Хуже того: покойный Стокман говорил, что последняя партия, полученная от Кренгов незадолго до их исчезновения, нестабильна и несет массу побочных эффектов. Невезучий ученый не успел изучить их все и нейтрализовать, и какой из них выстрелит? Нет, он скорее своими лапами убьет повелителя, чем решится так над ним издеваться… без малейшей возможности что-то исправить к тому же.

Тигриный Коготь пожалел о своих словах, не успев договорить.

— Так сделай это! — прошипел Шредер, сжимая истощенную обессиленную руку в кулак, на краткий миг напоминая себя прежнего. Тигриный Коготь с болью отметил, что даже это движение далось мастеру с большим трудом.

— Ну? — превозмогая боль, тот приподнялся на своем ложе, с гневом сверля взглядом строптивого подчиненного. Глаза вспыхнули привычным полубезумным огнем. — Какого демона ты вмешался, если ни на что не способен?

Проглотив обиду, Тигриный Коготь опустил взгляд. И все же нашел в себе силы отрицательно мотнуть головой. Будь что будет, он не пойдет на это безумие. Форменное самоубийство, только медленное и изуверское.

— На этой базе его не осталось, мастер, — хмуро буркнул он, отчаянно пытаясь выгадать время. Хотя бы немного, шанс найти какое-то иное решение. — Если только в городе…

— Так добудь! — Шредер тяжело опустился, почти рухнул на постель. Сжал зубы, глядя в низкий потолок, совершенно очевидно проклиная и бессильное тело, и бестолковых подчиненных, не понимающих, что хуже быть уже просто не может. — Сегодня же, или командиром вместо тебя станет Брэдфорд, а тебя здесь не будет. Понял?

Тигр молча кивнул.

— Свободен.

Тигриный Коготь развернулся и медленно, тяжелым шагом побрел к выходу. Яркий, режущий глаза свет заметно потускнел, подернулся дымкой. Сегодня. Значит, у него осталось еще полдня. Не так много, но при умелом подходе…

* * *

И вот сейчас они подошли к концу, так ничего и не дав. За прошедшие часы, препоручив командование злополучному Брэдфорду (тот так никогда и не узнал, насколько сильно тигру хотелось его в этот миг придушить) Тигриный Коготь добрался до города. Что именно он рассчитывал там найти, он не знал и сам. Недавние союзники попрятались, враги… да даже их никчемные человеческие друзья тоже не спешили попадаться под горячую лапу. А время шло. Тигр с тревогой наблюдал за ползущим под дымкой облаков размытым красноватым шаром солнца: оно клонилось к горизонту пугающе быстро, а он так ничего и не успел.

Последним отчаянным жестом стал визит в ресторанчик дона Визиозо. Самого босса застать там, конечно, не удалось, но встряхнув его перепуганных подчиненных, Тигриный Коготь добился допуска в химлабораторию, где на основе фармацевтических препаратов производили наркотики, мало отличимые от настоящих лекарств. И раздобыл единственное, что получилось. Что могло хоть немного отсрочить неизбежное.

Притворив тихонько дверь, тигр неслышно приблизился. Облегченно выдохнул. Препарат сработал как надо, подарив ему еще несколько часов на обдумывание ситуации. Что они дадут и дадут ли, Тигриный Коготь предпочитал пока не задумываться, малодушно наслаждаясь мгновением покоя. И тишиной — в кои-то веки не зловеще-тревожной.

Укушенный неожиданной тревожной мыслью, он подошел поближе к ложу. Мохнатая лапа мягко, почти невесомо легла на человеческое запястье, сейчас, после голодовки и неподвижности, кажущееся еще более хрупким. Уши шевельнулись, ловя еле слышимый звук дыхания и гораздо более громкий — кардиомонитора. Ровный, успокаивающий звук, но полузверь гораздо больше верил своему чутью, инстинктам. Они подсказывали, что спокойствие — временно, но прямо сейчас можно не думать о дурном, расслабиться.

Если бы… Взгляд скользнул по гладким, холодным даже на вид поверхностям, предметам на них по разные стороны постели. Маска демона Ханья, призванная, по мнению мастера, отгонять злых духов и дурные сны. Шлем, знаменитый Куро Кабуто, тускло отблескивающий в свете лампы, бросая на лицо спящего блики. Дорогие для Шредера вещи, не сумевшие, однако, уберечь, отвести беду. Оставившие ее, как и тяжелый выбор, на его долю.

Тигриный Коготь на миг устыдился своих мыслей, потом снова нахмурился. Как ни крути, решать и решаться все же ему. На краткий, безотчетно шальной миг он усомнился, правильно ли поступил тогда, вмешавшись. Не самая лучшая судьба — погибнуть от руки врага, не в силах даже уклониться от удара; но лучше ли теперешнее мучительное существование? Может?.. Он коснулся лапой рукояти меча, что носил с разрешения мастера не снимая даже в его личных покоях. Препарат не даст Шредеру проснуться, и он ничего не ощутит — ни боли, ни страха, ни гнева на столь неожиданное предательство. Быстрый и легкий переход в Пустоту, о котором можно лишь мечтать…

На несколько мгновений тигр замер у ложа хозяина, всматриваясь в неподвижное, обманчиво безмятежное лицо. Затем, тяжело выдохнув, опустил руку. Плечи обессиленно опустились, словно под тяжелым грузом. Он не привык бить в спину и исподтишка, и менее всего желал делать это сейчас. Просто не мог, даже понимая возможную гибельность своей нерешительности. Сейчас, когда мастер наконец пожелал вернуться к жизни, воровски отнять ее, отнять надежду… К тому же — Тигриный Коготь давно не верил в духов и их возмездие — но вполне мог предположить, что мастер станет таким, лишившись и после смерти заслуженного покоя. Нет, верный вассал не мог обречь его на такую судьбу.

Он сделал шаг назад, словно опасаясь, что решимость изменит ему. Тень скрыла его силуэт, глаза сверкнули желтоватым отблеском, поймав отражение луны. Теперь она плыла и за этим окном, придавая всему призрачный оттенок, прихотливо мешая истинное и мнимое. Тигриный Коготь давно не верил в чудеса и провидение… но сейчас, обратив взгляд к небу, кратко и горячо попросил об исключении. Единственном на бесконечности, что поможет ему переломить судьбу. Хотя бы даст на это шанс…