...на что похожа одержимость? Теперь он, к своему ужасу, знал ответ. Может, это и был его личный, уникальный случай - а иначе и быть не могло, он не сомневался - но это было вовсе не внезапно. Никто не отбирал у него контроля. По крайней мере, на постоянной основе. Но то, что он чувствовал, было еще хуже. Словно что-то прилепилось к его разуму, к самой его сути, и медленно покрывало его собой, растворяло в себе. Это невозможно было описать, об этом невозможно было думать - у него просто не хватало воображения, чтобы это понять. Глаза закрывать не хотелось - каждый раз, когда он это делал, то видел страшные вещи, лишенные всякого смысла. Видел как он снова и снова пинает тело отца, видел, как он сжигает Свечку, как расправляется с братом, как тело матери катится вниз по лестнице, как он бежит по коридору, как, захлебываясь слезами, читает то заклятье...

Оно выискивало все самое худшее и выталкивало на поверхность, раз за разом. В короткий момент просветления он понял, что смог на мгновение уловить мысли этого - и мыслью было то, что управлять через боль куда как легче, чем через что-то еще. Оно стремилось дать ему столько боли, чтобы заставить идти вперед, столько ненависти, чтобы он от нее готов был задохнуться, столько болезненного возбуждения, что он готов был лопнуть и разлететься на лоскуты.

Но сейчас он сам видел его мысли. Были то воспоминания или же картины будущего - Альберт не знал, но они были одинаково ужасны. Он видел себя с распростертыми руками, стоявшего посреди вычерченных в земле сложных фигур, видел поднимающиеся из расколотого шара облака, которые устремлялись вверх, концентрировались, расползались по небу. Видел, как плотная стена серого тумана поглощает его, здание, окрестный лесок, как ползет дальше по шоссе...к городу. Видел, стоило закрыть глаза, как люди застывали на месте, как их кожа серела и трескалась, как тела одно за другим рассыпались серой крошкой, невесомой, словно пыльца. Туман полз дальше, вбирал все больше и больше. С неба падали птицы - серая каша вперемешку с перьями. Дома рушились, словно их строили из песка. Высыхала и шла глубокими трещинами земля, на которой не осталось уже ни единой травинки - мертвая, серая земля...

Вот что он сделает. Вот что он несет.

В конце концов, он всегда знал, что сделает именно так, что сделает именно это. Что такую форму примет его месть. Он всегда знал, но не мог просто поверить. Теперь...

Теперь все было легко и просто. Он видел, он верил, он был счастлив. Счастлив еще больше, чем когда извлек Метку из Каспара, чем когда покончил с отцом. Одержимость? Чепуха. Он ведь сам двигает этими ногами, это его руки держат Сферу у сердца, это его разум придумал этот великий план. Это он скоро отомстит всем, это он скоро будет царить везде, как ему и должно и больше никакой вздорный маг не посмеет заключить его в...

Что это? Что это только что было? Ничего, конечно же, ничего. Это тоже его мысль, а чья же еще? Ведь он тут один, как и был всегда. Единый с туманом...