МагРоссия.
Вся доордынская магия (и волховская, и скандинавская, и византийская) является предметом изучения исключительно магической истории, потому что в тринадцатом веке носителей традиции извели монголы. Частью истребили, частью - увели в плен, как и в реале увели прочих специалистов в высокотехнологичных производствах тех времен - ювелиров, архитекторов, каменщиков. Трагическая, в общем, вышла история, в итоге магические цацки тех времен находили уже в XIX веке, вместе с археологами и этнографами.
Кое-что уцелело в Литве и совсем чуть-чуть - в Новгороде и Пскове, но это уже не Китеж, а совсем даже Дурмстранг.

В итоге иго, сбор земель и установление доминирования Москвы случилось практически без влияния магов, которые влачили существование либо мелких деревенских колдунов, либо блаженных и юродивых - а то и местночтимых святых. (замечу, кстати, что отчасти эта чистка магов спасла магРоссию от безумия "охоты на ведьм")

К пятнадцатому-шестнадцатому веку ситуация изменилась. Маги уже Московской Руси под влиянием и в противовес новгородско-ганзейским, татарским и литовским организациям магов начали группироваться.
Появились первые организованные учебные структуры (пока еще в виде полупостоянной школы где-то в Северной России), отметились маги и при штурме Казани, и в Ливонской войне, и в Смуте.

Именно из-за последнего факта магов и централизовали окончательно. Связано это с именем Алексея Тишайшего, по прозвищу Михайлович. Именно он фактически на ручном управлении запилил Магический Приказ, превратил полупостоянную полушколу в тот самый Китеж, да еще и умудрился привлечь немецких магов, драпавших от Тридцатилетней Войны на все стороны света.

Маги (хоть и не все) старания оценили, поэтому умер Тишайший без участия зелий и чар. Но не забыли и не простили, поэтому создание Статута в России было встречено с радостью. Полномасштабное его пришествие было задержано Петром (который был, чсх, слабеньким магом), но в послепетровском бардаке сотрудничество магов с императорами начало постепенно хиреть и уменьшаться - и было окончательно добито приложениями к "Манифесту о вольности дворянства", которые, фактически, утвердили на территории Империи классическую европейскую форму Статута. В дальнейшие полтора века сотрудничество между магами и маглами только уменьшалось, как на низовом уровне (маги уходили во все большую автономию), так и на высоком (круг посвященных все сужался, пока магмагловские контакты не стали завязываться строго на императорскую династию, а то и лично на ЕИВ).

На конец 19 века маги располагали школой университетского типа в Китеже, крупными подворьями в Петербурге и Москве (оба со школами) и небольшими магическими кварталами от Минска до Омска. Ну и, не считая нескольких крупных скрытых землевладений в разных углах страны.

"Столицей" магического мира был Петербург; роль Москвы определялась наличием там невывозимых артефактов типа подземелий Сухаревой Башни и библиотеки Ивана Грозного.
Частичной автономией пользовалась магическая Казань; кое-где в Сибири и особенно Алтае все еще жили потомки магов, бежавших от Тишайшего - они не признавали ни Питер, ни Статут (хотя и блюли его де-факто).
Маги Польши, Финляндии и Средней Азии управлялись местными администрациями.

Итак, на рубеже веков магическая Россия если и не была державой из первых нумеров (бескрайние просторы подкузьмили и магам, усложняя набор магглорожденных), то и не влачила жалкое существование уровня магической Германии.

Население её приближалось к сорока тысячам (без учета Польши, Финляндии, Средней Азии и Алтая-Беловодья), из них примерно пятнадцать тысяч проживало вне повседневного взаимодействия с немагической действительностью (в основном в Китеже, Петербурге, Москве, Омске и скрытых угодьях Северного Урала).

Особого предрассудка относительно "грязной крови" не было, а вот глубиной генеалогии и тем, кто лучше соблюдает старые традиции - мерялись только в путь. К магическим расам относились в целом приемлемо - в основном из-за малочисленности диаспор (чуть вейл и вампиров на Украине, чуть гоблинов в Москве), кроме оборотней - они были, натурально, бичом магических поселений Севера.

Соблюдение Статута снизу замыкалось строго на конкретных личностях, не доходя до их начальства, а сверху замыкалось на императорскую фамилию. После рождения Алексея Николай не побоялся связаться с магами, но гемофилию они излечить не смогли, позволив лишь купировать приступы. Да, Распутин был натуральным магом.

..соответственно, контакты с магловской верхушкой рухнули во время Революции - вместе с много чем.

Революция вообще хорошо прошлась по российской действительности - в том числе и по магической.

Многие маги, жившие на два мира, спасались в магических анклавах. Другие (особенно в первом-втором поколениях), наоборот, уходили в большой мир биться за идеалы.
Официальная позиция магов же звучала примерно как "сами разбирайтесь, мать вашу", что можно было воспринять как "вся власть Учредительному Собранию". Впрочем, поскольку озвучивать её было некуда - никому до неё особо дела не было. От императорской семьи маги традиционно не были в восторге (а тут еще и Распутина пришили), так что Николая тоже не спасли. Наверное. Возможно. По крайней мере, так говорят. В официальных источниках.

Министерство, на всякий случай, перенесли подальше от революционного угара СПб и Москвы - в Омск. Так там, кстати, оно и осталось. Заодно под шумок там случился тихий переворот в пользу "автономистов", которые ратовали за односторонее соблюдение Статута (мы про них знаем все, они про нас - ничего), но более ни на что революция не повлияла.

По итогам революции сложилась беспрецедентная в мировой практике ситуация: новое правительство не знало о магах ни-че-го. Николай никому ничего передавать не стал; явные следы отсутствовали; низовые свидетели либо молчали, либо были обморочены лишением памяти.

"Автономисты" ликовали десятилетие.
В начале тридцатых годов, во-первых, накопилось недовольство ужесточением Статута, во-вторых, в школу пришло первое поколение пионеров, которым магические порядки с родовитой аристократией были не по душе, в-третьих, чека таки докопалась до следов существования магов.
Это вылилось в ряд кратих, но довольно кровопролитных столкновений в тридцатых годах, по результатам которых, во-первых, несколько старых магических семей, фыркнув, заключили родовые контракты на обучение с Дурмстрангом, во-вторых, был заново установлен контакт с верхушкой СССР, в-третьих, Магическая Россия и Магический Туркестан признавались автономными от СССР - и vice versa (и СССР был информирован о Беловодье), в-четвертых, "автономисты" были скинуты в пользу "умеренных интегристов", в-пятых, была скрыта Сухаревская Башня, в-шестых, у товарища Сталина выдался ряд очень неприятных дней.

В это же время где-то далеко на Алтае бежавшая из старой, старой семьи Угрюмцевых девица Милорада вышла замуж за молодого курсанта НКВД Владимира, родила ему сына, дав ему то же самое имя - но умерла родами. Отец же был несколькими месяцами позже расстрелян как враг народа и юный В.В.Угрюмцев отправился в приют.

Итак, к Второй Мировой Статут в, практически, дореволюционном виде был восстановлен.

Во время собственно войны маги системно не применялись (как и химическое оружие). Опять же, так говорят. В официальных источниках. И, к примеру, то, что Петербург (магические кварталы никто не переименовывал, ага) с середины сороковых стал мировым центром по изучению и практике трансгрессии в экстремальных условиях к войне никакого отношения не имеет.

Впрочем, совсем избежать участия магов в бурных событиях середины века не получилось. Была неприятная история с Гриндевальдом, еще более неприятная - с архивом Берии, потом уж совсем нехорошо получилось у американцев с лунной программой (статут в космосе работал с перебоями, а вот магии юридические тонкости были пофигу). Кризис длился четыре года и завершился в мае 72 приложениями к ОСВ-I. Лунные полеты, по странному, ничего не значащему совпадению прекратились в декабре того же года.

Впрочем, большинства магов это не коснулось. После массового смешения магической и маггловской культур в 30-х "окно контакта" еще раз открылось и закрылось в 50-х, оставив причудливую смесь раннесоветской романтики и послевоенного победоносного духа интактной до самого падения СССР.

Хотя вот Китеж-экспресс, к примеру, обновили в 84ом, а в 86ом к нему даже добавили целых три новых вагона с маркировкой "15П961". К чему бы это?

Тем временем Владимир Владимирович Угрюмцев рос.
Зацепив краем своего детства конец войны, в 1948 году он был зачислен в Китеж. К концу своего обучения, аккурат в лето 1953 года, он узнал о судьбе своего отца (погиб в лагерях) - и никогда об этом уже не забывал, яро возненавидев СССР и "продавшуюся" магическую Россию.

После выпуска в 1955 году его следы практически сразу теряются. Зато через некоторое время на магической арене появляется Фома Догада, сильный маг, нацеленный на захват власти в магРоссии и, ни много ни мало, на возврат к светлому монархическому прошлому.