Агамма
у меня девять, начало десятого утра)
хз, сколько это по гринвичу)
вроде +5 часовой пояс от гринвича)

хм, свежие круасаны - это шик.
особенно с шоколадом.
ммммм...
итак...
Мы сидим на полу в разгромленной комнате, постелив на пол гобелен с подогревом, на котором изображено фамильное дерево Блэков, перед нами огромная дыра в стене на месте окна и из нее видно улицу. И у нас предпасхальное время, то есть ранняя весна, да?
А теперь опишем это) *вольная зарисовочка*
================================
В комнате царил разгром, хранивший все следы ночной битвы: сломанная мебель, осколки зеркала, вырванная с креплениями гардина... Одна стена, та, на которой когда было большое окно в тяжелой деревянной раме, была почти полностью разрушена и находившаяся на ее месте огромная дыра открывала вид на утреннюю площадь Гриммо.

А улица утопала в весне: молодой, несмелой, еще только стремящейся заявить свои права через свежие почки и ярко-синее небо, расчерченной в этот час золотыми солнечными лучами. Но лучами хоть и ласковыми, но еще холодными, способными только украшать этот мир, но еще не способными разогнать зимний холод.

Дома, растущие на этой улице так плотно, что иногда казались высеченными из одной общей каменной глыбы, в этих лучах уже утратили свою каменную серость и сейчас, окрашенные в нежно розовые оттенки, смотрелись милыми и игрушечными.

Именно этим видом и любовалась компания из мужчин и женщин, занимающихся в этот утренний час самым правильным и нужным делом - чаепитием. И их не смущало, что для этого они выбрали как раз ту самую, разгромленную комнату. Их вообще куда больше волновал вид улицы и вкусный смородиновый чай в их кружках. Да и сидели они вовсе не за столом - прям на полу, с удобством и комфортом разместившись на шерстяном гобелене рода Блэков. Гобелен согревал их своим теплом в эту погоду, чай задавал тон беседе, а свежайшие круассаны с шоколадом и пироги, испеченные Кричером, обещали сытный завтрак и прекрасный день.