Цвета радуги (джен)

Вернемся к нашему герою, то бишь Гарри Поттеру. Уснуть он не мог долго — размышлять о своей судьбе лучше вдумчиво и основательно. Еще он думал, куда же это он попал — магический мир, волшебство, сказка, да и только! А вот как бы не так!

Дело обстояло хитрое и непонятное. Некий темный («темный, светлый — какая разница вообще? Если такой цвет их магии, как каждый второй это определяет?») маг, очень талантливый и сильный с рождения, решил захватить власть в свои загребущие руки. Цивилизованные способы его не удовлетворили, возможно, что-то очень сильно мешало. Кто мог ему в то время мешать? Ответ очевиден. Дамблдор. Итак, директор школы строит козни против темного мага, ставшего впоследствии Волдемортом. Тот строит их же против директора. И их разборки выливаются в войну между… кем и кем?

Так, с одной стороны Пожиратели смерти — чистокровные маги, в основном выпускники Слизерина. С другой… А кто был за директора? Министерство с аврорами? Тогда эти самые авроры — пшик. Такого быть не может. А кто еще может быть за Дамблдора? Его бывшие ученики? Ну, кроме слизеринцев, конечно. А что, вполне… И название, тот, конечно, подобрал попафоснее, например, Светлый Орден, ну или там, Рыцари Света… Чтобы своих фанатиков наделать.

Значит, пока нужно сидеть тихо и не дергаться. Вот бы потолковать с Волдиком, когда он в более или менее вменяемом состоянии… Но это, конечно, вряд ли.

Еще Поттера беспокоил Снейп. Он был уверен, что профессор не побежит при первом же случае докладывать о «мерзком мальчишке» (тут же вспомнилась тетя Петуния), но если это будет выгодно зельевару… Тот был не просто слизеринцем — он был их деканом, а это говорит о многом.

Еще Снейп раздражал его своей привычкой лезть в головы всех подряд. Любопытство не порок, конечно, но всему же должна быть мера! В первый раз тот застал Поттера врасплох, но больше он на эту удочку не поведется. Ментальная атака зельевара была видна Гарри, и он просто блокировал ее — оказалось довольно просто — послать импульс навстречу магии, несильный, и все, атака рассеивается.

Поттер напоследок осмотрелся и увидел профессора — тот был в кабинете напротив, лежал на чем-то магическом. Аура его была спокойной. Зельевар, скорее всего, спал. Тогда можно поспать и ему.

* * *

Следующий день начался для Поттера с одной простой, но неожиданной мысли. Он даже не знал, где похоронены его родители. Гарри отправился на свет профессора и нашел его на кухне. Тот заваривал кофе.

— Профессор, доброе утро.

— Доброе, мистер Поттер. Как спалось на новом месте?

— Спасибо, хорошо. А вам как спалось на новом месте? — каплю ехидства все же не смог скрыть Поттер.

— Нормально, — скрипнул зубам Снейп, — трансфигурация хоть и не мой конек, с такими вещами я справляюсь.

Поттер усмехнулся, взял предложенный кофе и решил сразу брать быка за рога.

— Профессор, а вы знаете, где похоронены мои родители?

Похоже, зельевар подавился. Или парню показалось?

— Там же, где и погибли, Поттер, — откашлявшись, выдавил зельевар, — в Годриковой лощине. А их дом превратили чуть ли не в музей.

— А мы можем туда смотаться? Дань памяти, и все такое?

— А вы так хотите примелькаться на публике?

— Там так много посетителей?

— Да нет, в основном там собирается некоторое количество человек на Хелоуин — в годовщину, так сказать. Но основная часть магов предпочитает праздновать дома. Впрочем, некоторые даже не забывают поднять бокал за ваше здоровье. Сам не видел, но студенты болтают очень громко.

— И еще думают громко, да, профессор? Ладно, ясно. Значит, там сейчас нет никого. Вам же не сложно меня туда… как вы называли? Аппарировать, кажется?

— Несложно. Ну что ж, ваше желание понятно. И похвально. Сразу после завтрака отправимся.

* * *

Кладбище в Годриковой лощине было самым обычным, как в Литтл-Уингинге. Поттер как-то ночью забрел и туда. Ничего страшного там не было.

Они с профессором дошли до нужной могилы довольно быстро. Это оказался целый монумент. Снейп тактично отошел назад.

Поттер постучал по самому монументу, чтобы получше его рассмотреть. Мужчина и женщина стояли рядом, у женщины на руках был ребенок.

И тут Поттера, что называется, прорвало. Он привык всю свою сознательную жизнь считать, что он одинок, и никому нет дела до него. Первые пару лет он все же надеялся, что родители приедут и заберут его в волшебный замок, где не будет дяди и тети, не будет чулана с пауками… Потом он привык. Привык не верить ни во что и никому, кроме себя. Его родители были для него чем-то далеким, добрым, но недостижимым. И вот он стоит на их могиле. Я даже не представляю, как передать всю ту гамму чувств, что испытал Поттер в ту минуту. Что называется, извините, дорогие читатели.

Нет, он не плакал, не кричал, не истерил. Он просто встал на колени перед могилой и замер. Простоял он так минут пять. Взмахом руки создал черную розу (да, я знаю, таких в природе нет — но Поттеру на сей факт глубоко плевать — у него с физическими цветами проблема). Затем он резко поднялся и направился к ожидавшему его Северусу.

— Профессор, теперь к дому.

Снейп молча направился прочь, Поттер за ним. Они дошли до окраины деревни и остановились перед руинами. Остатки дома были покрыты голубоватым куполом.

— Антимагловские чары? — поинтересовался Поттер. Снейп автоматически кивнул, чертыхнулся и сказал «Да».

Помимо купола в доме еще была магия. Черная. Очевидно, это было место, где развоплотился Темный Лорд. Только почему за столько лет магия не рассеялась? Неужели тот же случай, что и с меткой?

И Поттер направился внутрь. Снейп за ним. Гарри шел осторожно, но уверенно на черное свечение. Пробравшись через завалы, он добрался до источника — это оказался непонятно как сохранившийся целый кусок пола с начерченной пентаграммой — светилась именно она.

Снейп ее тоже видел. Мало того, она отзывалась в его метке легким зудом.

Поттер это увидел:

— Смотрите, профессор, какой занятный рисуночек. Уверен, дело рук Темного Лорда. Готовился к какому-то ритуалу? Зачем?

— Понятия не имею, Поттер. Но это действительно его магия.

— Значит, это и есть та самая пресловутая темная магия?

— Да, Поттер, та самая. Только зачем она тут — непонятно. Разве что он хотел провести ритуал с участием ваших родителей или вас… Что тут случилось, не знает никто. Дамблдор как-то говорил, что первый, кто тут появился после этого — Хагрид, лесник в школе. Он вас и нашел в развалинах.

— Тогда нужно будет сказать ему спасибо при случае. Что ж, можно уходить.

И они аппарировали обратно.

* * *

Поттер после этого всерьез задумался, что нужно бы обзавестись своим домом. Не все же на шее у профессора сидеть. Листок (пергамент, как он потом узнал) с перечнем завещания родителей он сохранил. И вот теперь рылся в рюкзаке в его поисках.

То, что рюкзак был безразмерный, это, конечно, очень хорошо, но искать там что-то… Особенно если сам не помнишь, куда это что-то положил. Но нашел. И теперь читал его. Денежная сумма была в галлеонах — сорок восемь тысяч. Также перечень тех штуковин, что он нагреб — их названия ему мало что говорили. И дом в Годриковой лощине. То есть тот музей, что устроило Министерство, было его собственностью. Забавно. Но что поделать…

Тогда он пошел к Снейпу. Тот был в кабинете. Кушетка, что он трансфигуровал из кресла, светилась основательно — просуществует долго.

— Профессор, можно вопрос?

— Вы его уже задали. Но можете задать еще один.

— Хм. В общем, вы знаете, сколько примерно может стоить нормальный дом? Как был, например, в Годриковой лощине?

— Тысяч десять-пятнадцать галлеонов, думаю. Решили купить дом?

— Да. И это в ваших интересах, кстати. Вы мне поможете?

— Куда же я от вас денусь. Пропадете же без меня. Ну или спросят наконец, где ваши опекуны, — усмехнулся Снейп.

— Вот и я так же думаю. Когда займемся?

— Да хоть завтра.

* * *

Всю следующую неделю Снейп мотался по риелторским конторам маглов и магов. Он уже успел пожалеть, что так быстро согласился помочь парню. Но это было действительно в его интересах — ночевать в своем кабинете Снейпу не нравилось, а самого Поттера всерьез никто бы не воспринял. Ну разве что если бы он помахал перед ними своим кинжалом в трости. Да, Снейп знал про секрет трости — по подобному принципу была спрятана палочка Люциуса Малфоя, и Северус первым делом проверил именно это.

Наконец в Лютном переулке (никуда от него не деться) он нашел контору, которая не просто продавала недвижимость, но и ставила защиту на нее и занималась подборкой домовиков. А главное, не выдавала своих клиентов никому. Там смогли предложить несколько вариантов, и он отправился за Поттером — смотреть.

Первый вариант был отброшен сразу — почти в центре Лондона. Район, конечно, хороший, но дорого, шумно и среди маглов. Второй был также отвергнут — в пригороде, но довольно оживленном. Третий они даже не стали посещать — Поттеру не понравилось название городка — Литтл-Уингинг. Нет, так нет.

Оставался последний вариант. Снейп уже начинал отчаиваться, как Поттер сказал:

— То, что надо.

Этого сакраментального момента Снейп ждал всю неделю. Дом, двухэтажный, на верхнем этаже которого было три комнаты, а на первом гостиная, кухня, еще комната и даже вход в довольно просторный подвал, находился в маленьком городке неподалеку с границей Шотландии, далеко на окраине, и антимагловские чары уже стояли. За домом через метров пятьдесят начинался лес. Снейп сильно подозревал, что где-то здесь рядом находился и Хогварц, возможно, даже за этим лесом, уж больно плотоядно Поттер на этот лес посмотрел.

Что удивительно, цена на дом была довольно низкой. Зельевар подозревал, что причиной служил именно лес, и дом долго не могли продать. Тут же обговорили чары на дом (антиаппарационные, маглоотталкивающие — более эффективные, чем стояли). Также заказали пару домовиков — Поттер расщедрился, выделил за счет низкой цены дома. Оформлять стали на имя все того же Тома Смита. Все вылилось в четырнадцать тысяч галлеонов.

Еще через неделю Поттер был счастливым обладателем нового дома. Домовиков звали Твинки и Квики, они за пару дней навели там порядок. Гарри потом обошел весь дом, простукивая стены своей тростью (затем он примерно раз в неделю повторял процедуру. Снейп был в затруднении объяснить, что он делает, но вы-то догадались, надеюсь?). Потом они занялись обустройством комнат. Поттер свою комнату оформлял свою сам. Снейп, когда зашел посмотреть на результат, оказался в замешательстве — ВСЕ в комнате было черного цвета. Разумеется, Поттер озаботился удобной мебелью, но при трансфигурации («кстати, как он это делает? Это же уровень СОВ!») Поттер не обратил внимания на цвет, и все стало черным. Снейп подозревал, что гардероб свой парень подбирал по тому же принципу.

Снейп не знал, что одежда у парня была тоже наколдованной. В самом деле, в этом для того было несколько плюсов. Во-первых, не нужно было тратить деньги, а во-вторых, она изрядно светилась, и не нужно было ее искать. А время, которое она еще прослужит, он определял на вид, и время от времени просто подпитывал ее. С мебелью и прочим убранством проходил тот же фокус. Так что проблем с этим у Поттера не было. Правда, чужую магию так же подпитывать у него не получалось. Но со временем он все же собирался свой гардероб обновить нормальными вещами — мало ли что…

Потом Поттер поинтересовался насчет заклинания Хранителя. Мда… Снейп знал, что парень параноик, но чтобы настолько? Прямо миниатюрная копия Грюма Грозного Глаза. Кстати, он их уже сравнивал. А на невинный вопрос Снейпа, зачем ему это, Поттер отвел так, что Северус чуть не упал с крыльца. Догадались? Правильно, «ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!». С тех пор зельевар только уверился, что у Поттера такие же глаза, что и у Грюма — они явно были хорошо знакомы! Только зачем им был сам Снейп? Нужно ли говорить, что Поттер об этих подозрений даже не догадывался?

Так вот, Поттер всерьез вознамерился защитить дом еще и этим заклятием. Хранителем он наметил самого Снейпа. А больше некого было. Снейп кое-как отговорил его от этого. В самом деле, рано еще ребенку накладывать такие чары, да и сам Снейп вряд ли справится.

* * *

После того, как дом был обустроен, и в подвале даже появилась алхимическая лаборатория, зельевар взялся за свои прямые обязанности — учительствовал. Он заставлял Поттера быстро и качественно готовить ингредиенты — как для хранения, так и для добавления непосредственно в зелья. Поттер чертыхался, когда путал их местами, но работал довольно неплохо. На вопрос профессора, где он так научился, парень только нехорошо глянул на него.

Также они учили теорию зельеварения. Огромную таблицу несовместимости компонентов собственного составления Снейпа Поттер заучил наизусть — память у него была хорошая. Потом они рассматривали рецепты зелий, и профессор заставлял парня объяснять, зачем добавлен тот или иной компонент, почему мешать в том или ином месте нужно по или против часовой стрелки, и так далее. Дело двигалось со скрипом, но основы парень усвоил.

В свободное время (да, было такое, правда, немного) парень читал книжки, которые он набрал в хранилище — наконец руки добрались и до них. По заклинаниям книжки, как и по зельеварению и трансфигурации, мало его заинтересовали, а вот занятный том по анимагии был проштудирован от корки до корки. Теперь он сидел за вычислениями своей формы. Правда, он сомневался, будет ли у его зверя зрение, но попытка — не пытка, а надежда так и вовсе умирает последней…

Так незаметно пролетело лето. Профессор вынужден был возвращаться в Хогварц, и Гарри оставался один, не считая домовиков. Конечно, обращался парень с ними хорошо, но поговорить с ними было абсолютно не о чем — они соглашались абсолютно со всем, что бы он ни сказал. А при заведении разговоров о собственной магии домовых эльфов те просто пугались и бились головами о все ближайшие поверхности — сами не знали, но считали себя виноватыми, что ответить не могут. Так что поговорить ему стало абсолютно не с кем — в общем, как обычно, как он привык. Мда…