Свой выбор (джен)

Отчет о жизни Северуса Снейпа уместился на четырех страницах, но Поттер просто отложил их в сторону, когда перебирал бумаги. И лишь сейчас об этом вспомнил.

Из всех учителей в Хогвартсе профессор Снейп казался самым пугающим, но Гарри очень быстро растерял весь страх перед ним, несмотря на все хмурые взгляды, желчные речи в адрес студентов и многочисленные отработки, на которые можно было попасть за малейшую оплошность. Пока другие тряслись под тяжелым взглядом почти черных глаз, Гарри с удовольствием писал лекции, варил зелья и собирал материалы для очередного эссе. А что характер у мастера сложный, так Поттер десять лет с Дурслями жил. Этот опыт давал Гарри некоторую фору перед другими студентами, ведь он прекрасно знал, как выглядит настоящая злость, настоящая жестокость и настоящая опасность. Для этого следовало только смотреть внимательно, смотреть в глаза и, порой, читать между фраз.

Наверное, из-за этого, а еще из-за того, что Лили Поттер лично добавила профессора в число возможных опекунов своего сына, Гарри не спешил интересоваться жизнью Северуса Снейпа.

— О нем, — сокрушенно согласился целитель. — Но этот мальч!.. Ничем его не проймешь. А столько денег, чтобы даже он польстился, у клиники нет.

— Как скоро нужны зелья? — спросил Гарри.

— Пока Вальбурге нельзя ничего слишком сильного, хватит легкой смеси, вроде той, что я уже сделал, — пояснил целитель. — Но дня через два, когда она немного окрепнет, нужно начать принимать зелья курсом. Максимальная отсрочка — еще три дня.

Гарри призадумался. В этот миг раздался хрип от кровати. Оба волшебника с тревогой оглянулись и вскочили.

— Иппи? — едва различимым шепотом спросила леди Блэк, когда целитель подошел и склонился к ней. — Ты?..

— Вал-Вал, и во что ты в который раз вляпалась? — с усмешкой спросил Сметвик.

Гарри с удивлением заметил, как изможденная, но все равно очень властная женщина потупила взор.

— Нет уж, глазки не прячь, — велел Гиппократ весело. — Тоже мне, нежная фиалка! Спящая красавица! Все на свете проспишь.

— Иппи…

— Мы тут вот с этим молодым человеком поговорили. — Сметвик кивнул в сторону Гарри, и волшебница с трудом перекатила голову по подушке, чтобы взглянуть на мальчика. — И я ему рекомендовал тебя из Блэк-хауса переместить в другое место.

— Кто?.. — хрипло произнесла Вальбурга Блэк и закашлялась. Но Гарри каким-то образом понял ее вопрос:

— Меня зовут Гарольд Поттер, леди Блэк. Я крестник вашего старшего сына.

Женщина чуть поморщилась, будто что-то вспоминая, а потом удивленно распахнула глаза.

— Где… — начала она, но не смогла закончить вопрос с первой попытки. — Где ты был… все это время?

Она смотрела на мальчика, и ему почудилось, что она видит в нем что-то, что ее удивляет. Или видит кого-то. Немного растерявшись, Гарри сглотнул.

— Директор Дамблдор посчитал себя вправе отправить меня к моей родне со стороны матери, — ответил Поттер, несколько секунд Вальбурга просто смотрела на него, а потом ее глаза распахнулись от шока.

— Так, господа и дамы, — прервал их Сметвик. — Это все хорошо, но на счету каждый час. Драматичные истории из жизни отложим на потом. А сейчас надо что-то решать. Я считаю, что тебе будет лучше в Мунго…

Женщина закашлялась и отрицательно качнула головой.

— Нет!

Сметвик недовольно цокнул и продолжил:

— Но раз уж ты, Вал, не желаешь ко мне под крылышко…

— Под крылышко… — прохрипела волшебница, — возможно, но в Мунго — уволь.

— В таком случае… Малец, как организовать переезд в Поттер-мэнор? — продолжает Гиппократ.

Некоторое время Вальбурга отмахивалась и от этого плана, но Гарри преодолел внезапно возникшую робость и даже пообещал принудительно переместить леди Блэк, если она откажется. И три эльфа против одного Кричера придавали его обещаниям веса.

В конце концов волшебница сдалась. Гарри с разрешения леди Блэк позвал в чужой дом Тинки. Эльфийка с хлопком возникла в шаге от мальчика, чтобы тут же громко чихнуть. Кричер уставился на домовушку неодобрительно, но промолчал. Следующий час все потратили на то, чтобы обговорить и при помощи эльфов перенести леди Блэк в другой дом.

В четыре лапки домовики сделали это так бережно, что не слишком довольная разрывом с домом волшебница этого вообще не заметила, продолжая в меру сил спорить со Сметвиком. Они спорили даже тогда, когда эльфы взбивали перину, подушки и укутывали волшебницу невесомым одеялом.

Пока взрослые спорили, Гарри прикинул в уме внешний вид и чары для необходимого артефакта, то и дело возвращаясь мыслями к Снейпу.

— Я буду заглядывать каждый день, — предупредил Гиппократ, игнорируя недовольство своей давней знакомой. — Раз не хочешь в Мунго, не позволяешь вызвать сюда сиделку, то я сам буду навещать тебя так часто, как только смогу. Малец, ты же организуешь мне такую возможность?

— Я открою вам доступ через камин, — предложил Гарри.

— Вот и отлично, — кивнул Сметвик, взмахивая палочкой и позволяя проявиться созданному им лечебному контуру.

— Попросите профессора сварить зелья, — решившись, сказал Гарри, с хрустом разжевав остатки леденца. — А я найду то, что профессор захочет получить в качестве оплаты.

Сметвик с интересом глянул на юного волшебника.

— Скажите ему, что у вас есть то, что он захочет увидеть, и пригласите в Мунго, — продолжил Гарри.

— Никто не должен… — прошептала леди Блэк.

— Значит, нужно что-то такое, что заставит Северуса Снейпа помочь без вопросов. Что-то, чего будет достаточно для молчания профессора, — ответил Гарри со спокойной уверенностью.

Он уже решил, что найдет выход.

* * *

Сметвик остался до самой ночи и ушел лишь тогда, когда едва не уснул посреди фразы. Вальбурга Блэк к тому моменту уже давно отдыхала, напоенная множеством зелий. Кричеру с причитаниями и мольбами даже удалось влить в хозяйку полчашки куриного бульона. Гарри тоже устал, но чудо-конфетка и родные стены сотворили настоящее волшебство, позволив мальчику продержаться дольше всех.

Стоило целителю растаять в искрах взметнувшегося зеленого пламени, как на большой пейзаж в гостевой спальне, где разместили леди Блэк, выглянула Дорея Поттер. Она с тревогой и грустью несколько минут рассматривала племянницу, а после беззвучно всхлипнула и уткнулась в плечо появившегося рядом Карлуса Поттера.

— С ней все будет хорошо, — заверил Гарри. — Правда, бабушка. Сметвик обещал.

— Я знаю, — ответила волшебница, не поворачиваясь к мальчику. До этого Гарри ни разу не видел ее настолько подавленной. Из всех Поттеров Дорея казалось самой сдержанной, самой решительной и самой хладнокровной. И вид ее слез, пусть и нарисованных, что-то задевал в душе. — Просто… С того момента, как ты разбудил дом, разбудил нас, мы… С трудом, но мы все приняли то, что от семьи Блэк почти ничего не осталось. От семьи Поттер остался лишь ты. Все то, чем мы жили, чем мы гордились, что давало почву под ногами, чувство гордости… Все почти кануло в Лету. И из-за кого?

— Упадок коснулся не только наших семей, — вступил в беседу Карлус Поттер.

— Древние и благородные семьи… — повернувшись, сказала Дорея и искривила губы в горькой усмешке. — Мы уходим в прошлое. Нас вытесняют, изничтожают, как что-то ненужное, лишнее, не имеющее право на существование. Оставляя только пепел, пепел наших жизней, наследия, достижений…

Гарри закусил губу. Чужая боль скребла по сердцу острыми иглами, едва позволяя дышать. Опустившись в кресло у кровати леди Блэк, мальчик прикрыл глаза согнутой в локте рукой и попытался сдержать слезы. Получалось плохо.

— Соберись, — хрипло велел он себе, слушая тихие всхлипы с полотна. — Соберись.

Он редко позволял себе раскисать. Но это происходило всякий раз, когда мальчик отвлекался от учебы и насущных проблем. И в тишине, нарушаемой лишь прерывистым дыханием пожилой женщины и тихим плачем Дореи Поттер, особенно остро ощущалось, как он одинок в этом мире. Волшебном, но невероятно жестоком мире.

Посидев еще немного, юный маг вышел из спальни и направился в малую столовую, оставив бабушку и дедушку следить за состоянием леди Блэк, а Кричера — сторожить сон своей хозяйки.

— Памкин, — позвал мальчик, усаживаясь на стул.

Не успел он хоть что-то еще сказать, как перед ним появилась тарелка, приборы, а часть стола заняли блюда, соусники, плошки и другая посуда, наполненная едой.

— В этом доме должно жить еще как минимум пять человек, — постарался взбодрить себя Гарри, рассматривая изобилие. Эльф расстарался, приготовив много всего того, что нравилось юному волшебнику.

Позволив себе наконец расслабиться, Гарри расстегнул и снял жилетку. Уложив на тарелку немного пюре, порцию говяжьих щечек с подливой, ароматных овощей с какими-то сложными специями и с благодарностью кивнув, когда услужливая Тинки наполнила чашку апельсиновым соком, Гарри приступил к еде. Поздний ужин окончательно избавил мальчика от усталости. Он даже смог улыбнуться, молчащим портретам. Даже на изображение мамы, которое заботливые эльфы вставили в красивую рамку и повесили на стену, взглянул без боли.

— Душ и спать, — решил Поттер.

В ванной он долго рассматривал свое немного поцарапанное лицо, ссадину и порезы на лбу и виске. То ли в дело вступила сама магия, то ли у конфетки целителя был не только восстанавливающий эффект, но все повреждения выглядели незначительными и совсем не болели. А после душа осталась заметна только небольшая отметина на виске, которую бережно обработала Тинки нежно-голубой мазью с едва уловимым ароматом трав.

До кровати мальчик дошел уже в полудреме и просто упал поперек, мгновенно проваливаясь в забытье. Эльфы заботливо переместили хозяйское тело в правильное положение и укрыли одеялом.

— Ты молодец, маленький мой, — прошептала Тинки, приглаживая волосы Гарри и набрасывая на него легкие сонные чары, чтобы юный волшебник выспался как следует. — Молодец.

Гарри повозился, устраиваясь поудобнее, и вздохнул во сне.

* * *

На большой светлой кухне Поттер-мэнора, рассевшись в уголке вокруг скамеечки для ног, вполне пригодной для того, чтобы заменить домовым эльфам стол, собрались четверо. Помещение наполнял аромат трав и специй, на плите побулькивал большой котел, в котором готовился бульон. Позже его разделят на части и поместят под чары стазиса.

— Пей, — велел Памкин, наливая в маленькую глиняную кружку густой малиновый кисель из большой кастрюли. Алая жидкость мягко светилась и переливалась — эльфы почти не нуждались в пище, но только с едой, сознательно насыщенной магией, домовик мог принять и переварить магию чужого рода.

Кричер тихо засопел, но с благодарностью припал к кружке, содержимое которой поблескивало алым, золотым и бирюзовым от концентрации в нем энергии. Магия Поттеров была другой, не такой насыщенной и тяжелой, как магия рода Блэк, она щекотала язык, как газировка, и живительной прохладой опускалась внутрь, постепенно растекаясь по маленькому телу. Допив, эльф прикрыл глаза и позволил себе передышку, наслаждаясь сытостью, которую давно не чувствовал.

В этом доме, чужом и непривычно светлом, почти не было родной и знакомой магии Блэков. Но ее и в Блэк-хаусе почти не оставалось в последнее время. Зато здесь было до странности тихо и спокойно. Не разносился тихий и пугающий голос, звучащий порой то в голове домовика, то в его коморке.

— Завтра хозяин придумает, как помочь твоей хозяйке с магией, — успокоила Тинки.

— Ваш хозяин… совсем ребенок, — из чистого упрямства сказал Кричер, хотя он своими глазами видел, что этот ребенок творил в ритуальном зале Блэков. Это вызывало почти животный ужас и священный трепет.

А еще эльф, как и все его собратья, видел нити связей, пусть тонких и ненадежных, но протянувшихся от Гарри Поттера к его хозяйке. Благодаря этому магия, которую сейчас осторожно пил вместе с киселем эльф, проникала в тело без боли и так легко усваивалась.

Гарри Поттер.

Почти чужак.

Полукровка, если считать по меркам Блэков.

Но пришедший в Блэк-хаус и спасший хозяюшку.

Сын по магии отступника и предателя, но все еще любимого сына хозяюшки.

Эльф видел взгляд своей хозяйки. В нем была боль, будто она увидела перед собой призрака. И эльф даже сам испытал что-то подобное, когда в один из моментов этот странный мальчишка напомнил домовику его любимого хозяина Регулуса. А что если?..

Кричер глотнул еще киселя и завздыхал. Хозяин Регулус взял с верного домовика много обещаний, о многом велел молчать. Связанный приказами, эльф ничего не мог поделать. И сходил с ума все эти годы, живя почти без магии. Он мог лишь корить себя, звать хозяйку из-за двери ритуального зала, которую не имел права открыть, спасаться от голодного мрака дичающего дома в своей коморке…

— Пей, — велел Скуп и подпихнул лапку старого домовика, понукая поднять кружку.

— Моя хозяюшка, — прокряхтел эльф.

— Она спит, — успокоила Тинки. — Ничего не случится, если ты отдохнешь. И наберешься сил. А потом будешь ухаживать дальше.

И Кричер глотнул еще киселя, прогоняя из мыслей и тела холод, голод и отчаяние.

Тинки переглянулась с Памкином и Скупом. Они не расспрашивали старого домовика, но по одному его виду понимали, что с тем случилось что-то очень нехорошее. И не один лишь недостаток магии был тому причиной. Получив одобрительные кивки, эльфийка решила, что утром поделится своими наблюдениями с Гарри.