Осенние этюды (гет)

Шерлок не хотел ехать в Париж.

Он вообще плохо переносил путешествия, особенно в те страны, где нужно было говорить по-французски — языком он владел довольно сносно, однако изъясняться на нем ненавидел. Иностранная речь будто превращала его в кого-то другого, заставляла примерять костюм с чужого плеча и носить его постоянно, игнорируя слишком длинные рукава и слишком неудобную ткань. Если бы Шерлока отправили по обмену в США, ему было бы гораздо спокойнее.

Повезло Эвр — ее послали в Ирландию. Сестра-двойняшка, с которой Шерлок вместе учился в Кембридже, работала в совместном с Дублинским университетом проекте, так что этот выбор был вполне логичным. Однако Шерлок не мог смириться с ним целую неделю. Он никогда не расставался с сестрой дольше чем на пару дней, а теперь им целых три месяца нужно было провести вдали друг от друга. И Шерлок впервые в жизни узнал, что такое одиночество.

Париж ему не нравился (и это было еще мягко сказано). Шерлок был химиком, а значит, ученым-естествоиспытателем, и считал, что всякая романтика, всякая поэзия были ему чужды — а город на Сене был их живым воплощением. Глупые туристы, что вечно мешались под ногами, кафе, о которые Шерлок спотыкался на каждом шагу. Латинский квартал вообще виделся ему дешевым борделем под открытым небом, а о Монмартре и говорить было нечего. Вынужденный перемещаться по этому чуждому ему городу, Шерлок едва не морщился от отвращения и недоумевал, как только его предки могли жить в стране, столица которой буквально дышала вседозволенностью и распутством.

А потом он встретил ее. Конечно, это вышло случайно — желая ускорить время этой мучительной стажировки, Шерлок никуда не ходил, кроме университета, библиотеки и исследовательского центра, в котором он вместе с другими студентами проводил лабораторные эксперименты. Так что все решила простая оплошность. В тот день он был особенно раздражителен. Из-за ошибки его бездарных однокурсников им пришлось вернуться на шаг назад и заново проделать опыт, который требовал высочайшей концентрации и был особенно муторным. Вся процедура потребовала от Шерлока серьезного напряжения всех его сил, так что к себе на квартиру (слава Богу, родителям ничего не стоило помочь ему со съемом жилья — парижского общежития он бы не вынес) Шерлок возвращался измотанным до предела и очень злым. Из-за этого он меньше внимания, чем обычно, уделял окружающей обстановке, и в итоге весьма неуклюже врезался в молодую девушку, что только что вышла из автобуса.

Будь она не Ирэн Адлер, а кем-то другим, увидев хмурого, сердитого и явно замкнутого юношу, она бы наверняка прошла мимо и уже на следующий день о нем забыла, но молодая танцовщица «Мулен Руж» никогда не упускала возможности взяться за дело, сулившее так много препятствий. Что-то в нем сразу же ее зацепило. Он был таким забавным — смешной англичанин в пальто, которое он зачем-то надел в такой теплый осенний вечер, с выражением лица, которым можно было убить на месте, с этими нелепыми, но такими милыми кудрями. И, похоже, он был совершенно неопытен. Когда она попыталась с ним заговорить, он буркнул что-то невразумительное, не удостоив ее взгляда, и даже не спросил, не пострадала ли она от того, что он так грубо на нее налетел. Ирэн сразу же поняла, что он был приезжим студентом (вместе с портфелем он нес пакет, на котором она разглядела логотип университета), так что ей не составило особого труда его найти.

Первая эмоция Шерлока по отношению к Ирэн была такой же, как и по отношению к Парижу в целом — жгучая неприязнь. Когда он увидел ее вечером следующего дня у исследовательского корпуса, это его насторожило — он не сразу понял, как она его нашла. Ирэн объяснила, что работала в знаменитом кабаре и знала нескольких студентов, которые и оказали ей нужное содействие. Получив ответ на свой вопрос, Шерлок вернулся к своему прежнему поведению и стал ее игнорировать. Ему была неприятна ее прямота, и с такими, как Ирэн Адлер, он не желал иметь ничего общего. Она это поняла, но сдаваться не собиралась, и поэтому выбрала другую тактику.

Через своих знакомых Ирэн вышла на других англичан, приехавших с Шерлоком, и расспросила их о нелюдимом однокурснике. Они хором заверили ее, что с ним бесполезно иметь дело — он был очень умным, если не гениальным, но, в отличие от сестры, ни с кем не шел на контакт. Информация о том, что у Шерлока есть сестра, чрезвычайно заинтриговала Ирэн, а когда выяснилось, что они двойняшки, она решила, что обязательно должна с ней познакомиться. От однокурсников Шерлока Ирэн узнала, что Эвр сейчас была в Дублине, и такое совпадение показалось ей даром небес, ведь именно в Дублинском университете учился Джеймс Мориарти, ее старый знакомый, с которым ее связывало нечто большее, чем дружба, но все же нечто меньшее, чем романтическая любовь.

Однако в Дублин Ирэн все-таки не поехала, ибо судьба преподнесла ей еще один каламбур: выяснилось, что дорогой Джеймс без памяти влюбился в Эвр Холмс, так что Ирэн не смогла бы оставить свой приезд в тайне от двойняшки Шерлока. Все это настолько ее поразило, что впервые в жизни Ирэн едва не признала, что зашла в тупик.

Помощь в итоге пришла из той же Ирландии. Конечно, Ирэн следовало этого ожидать — если Шерлок был действительно умен и так близок с сестрой, как утверждали его однокурсники, он и на расстоянии догадался, что у нее появился ухажер. И его реакция на эту новость не просто удивила Ирэн, она ее испугала. К тому времени она уже долго за ним наблюдала, и разительную перемену заметила сразу. Если раньше Шерлок просто был все время раздражителен и сердит, то теперь он выглядел несчастным, будто его сестра находилась при смерти, а не нашла себе молодого человека. Еще бы — они ведь были двойняшками, все привыкли делать вместе, а сейчас вдруг оказалось, что у каждого из них своя жизнь, и второму вовсе не обязательно быть ее частью. Поэтому не стоило удивляться, что для такого человека, как Шерлок, это стало настоящей трагедией.

Остальное произошло как-то само по себе. Возможно, Шерлок по-детски злился на сестру и захотел ей отомстить, но, скорее всего, ему просто стало одиноко, и он все-таки не забыл ту женщину, которую когда-то чуть не сбил с ног. Они начали встречаться, вместе поужинали. За это время Париж окончательно ему обрыдл, но до конца стажировки оставалось еще несколько недель, и Шерлок не мог просто так бросить проект, которому отдал столько сил, так что Ирэн помогла ему хоть как-то бороться с меланхолией. Все же она была красивой, остроумной и эрудированной, с ней было интересно проводить время, и очень скоро Шерлок по-настоящему ею увлекся. Нежные поцелуи в Люксембургском саду переросли в ночи любви, проведенные в ее уютной, но изысканной парижской квартире. Впоследствии Шерлок пытался ответить сам себе, был ли он счастлив в те быстротечные, легкие как дымка парижские дни, и была ли счастлива Ирэн. Возможно, будь он кем-то другим, это было бы так. Но Шерлок был Шерлоком, и в глубине души он сильно в этом сомневался.

Все закончилось так же внезапно, как началось. Одним пасмурным, сереньким утром, когда до окончания стажировки оставалась всего неделя, Шерлок проснулся в пустой постели и понял, что сегодня Ирэн навсегда исчезла из его жизни. На память о себе она оставила тонкий аромат французских духов и сложенную пополам записку на листе дорогой богемской бумаги. «Шерлок, я никогда тебя не забуду, но, увы, моей жизни в Париже пришел конец. Прошу тебя, не ищи меня и не пытайся понять, что со мной случилось. Это принесет тебе лишь боль. Твоя Ирэн»

Уже в Лондоне, прибегнув к помощи старшего брата, что работал на британское правительство, Шерлок узнал, что Ирэн Адлер была американской шпионкой и в течение нескольких лет собирала компромат на известных европейских политиков. Однако ее связь с ним чуть не поставила под удар ее прикрытие, так что она вынуждена была все бросить и исчезнуть. Куда она сбежала, не знали ни Интерпол, ни ЦРУ. Не знал этого и Шерлок. Но он был уверен в одном: если до этого Париж был ему неприятен, после той стажировки Шерлок возненавидел его всей душой.