Подполковник Снейп (гет)

Гостевые покои усадьбы Малфоев

Подполковник уже Снейп и чудище лопоухое

— Однако, предводитель дворянства жил в пошлой роскоши, — процитировал Палыч, со скептической гримасой оглядывая мраморный зал (две его «однушки» в Тушино. Нет, пожалуй, полторы). Ровно посередине сияла надраенными боками бронзовая сидячая ванна, маленькая, как «Запорожец» в тепловозном депо. Когда Белка отмывала его в этой посудине, Палычу было не до особенностей сантехники, а сейчас выяснилось, что в храме чистоты полностью отсутствуют признаки водопровода и канализации. Но потолок зеркальный. Аристократия!

Будить Белку не хотелось, других идей пока не было, и Палыч, раз уж поднялся с постели, сбросил наколдованный любовницей халат и стал вертеться перед зеркалом, ревизуя наследство Снейпа. Мышцы... Развиты негармонично, для обывателя сошло бы, а боевику позор. Хотя зельевар только по названию Гвардеец. Стоял у лабораторного стола, резал и давил, отсюда неплохо развитые ноги, кисти-клещи и мощные предплечья. Остальное на доработку, срочно. В схватке со Змеемордым не хватало ни силы, ни скорости, вылез на одной растерянности упокоенного. Он ить Темный Лорд! (Это должность или звание? Кто присваивает?). А его за подол и собственной палкой в нос, и кто? Севка, раб клейменый... Как сейчас понимал Палыч, Змеемордый мог и без палки ударить магией, но замешкался, ожидая, что Метка убьет раба, посягнувшего на жизнь господина. Она и убивала — руку с татухой сильно пекло. Но Змеемордый уже валялся без мозгов, попекло и перестало.

По краю прошел, Василий Палыч. А с «макаркой» на пике формы влепил бы по пуле в лоб трем Лордам раньше, чем они прохрюкали свою «кядавру».

Запомнить: мускулатура обывательская, какая развилась по условиям жизни, такая и есть. Впрочем, судя по сбитым фигурам Крэбба и Гойла, общефизическая подготовка у них по крайней мере существует. Но движутся оба как штангисты после тренировки. Может, мышцы забиты из-за лордовых круциатусов?

А теперь изюминка нашего ночного шоу. Нос. Семерым рос. Источник тайных комплексов Снейпа. Торчит, заставляя скашивать глаза — что там за новости на лице? Как подсказывает память того же Снейпа, косметическая операция занимает часа два и обходится в сотню «галек». Приценивался, значит. Имел намерение. Но сперва не было денег, потом профессор боялся, что ученики станут смеяться... Так резать или нет?

— А насрать! — решительно заявил подполковник, имея в виду, как Белка решит, так и сделаю.

— Эй, не здесь! — испугалось зеркало.

(Ну, говорящее. Ничего особенного, как в фильмах-сказках).

— Я в фигуральном смысле, — объяснил Палыч.

— В фигуральном тем более! — заявило зеркало, похоже, у него был маленький словарный запас.

— Свет мой, зеркальце, скажи, — деликатно зашел Палыч, — а как мне ванну наполнить?

— Магл. Дожили, — пригорюнилось зеркало.

— Эй! Отвечай! — Палыч постучал в стекло.

— Никого нет дома!

— Вот и хорошо. Значит, я могу... фигурально! — нашелся Палыч.

— Домовуху позови, — буркнуло зеркало. — И этого не знаешь? Скажи: «Арахна, ванну!». И оставь меня, наконец! Свали, не отражайся! Я буду страдать за весь дом Малфой, оскверненный смрадным дыханием магла!

Палыч отошел, не оправдываться же перед стекляшкой, мол, я маг, всамделишный, только колдовать не умею... С Арахной он успел свести знакомство — шварценеггерша с титаническими при ее росте грудями. Белка в минуты релаксации заставила ее читать стихи из книжки на французском — насколько понял Палыч, хвалилась то ли продвинутой домовухой перед ним, то ли им перед домовухой.

Палыч напялил тесноватый халат, запахнулся и скомандовал:

— Арахна! Ванну!

Воздух колыхнулся, и... Вроде никого, но подполковник ощутил постороннее присутствие.

— Ты здесь, — показал он пальцем.

— Я знаю, милорд, — отозвалась пустота.

— Я милорд? — изумился Палыч. Это было похлеще разговора с невидимкой, ведь «My Lord» — обращение к Господу.

— Не сомневайтесь. Милорд Победитель Змея, вы кумир британских домовиков.

— А нельзя попроще? «Мистер Снейп» или «профессор»?

— Как будет угодно милорду профессору Снейпу.

— Покажись! — удостоверившись в своем праве приказывать, повысил голос Палыч.

— Я не одета, милорд!

— Значит, оденься и покажись.

Хлопок воздуха, ринувшегося на место исчезнувшего тела, пять секунд — и шварценеггерша предстала, как лист перед травой, расправляя на грудях накрахмаленную наволочку.

— Арахна, ты уж определись. Если приказы отдаешь ты, то называй меня как тебе угодно. А если приказы отдаю я, то изволь исполнять!

— Милорд, не требуйте невозможного, — взмолилась Арахна. — Поймите, я служанка. Это не профессия, а моя суть. Я служанка, как ванна — ванна, зеркало — зеркало. Ванна наполняется водой, зеркало отражает, я правильно титулую людей. Могу титуловать неправильно, если прикажете, но это как нюхать с зеркала кокаин или солить грибы в ванне. Хотя им-то все равно, бездушным...

— Извини, — смутился Палыч. — Я подумал, что лорд здесь Малфой, и ему будет неприятно...

— Моя хозяйка леди Беллатрикс, и ей будет приятно, что вас титулуют милордом, — расставила точки над i Арахна. — Какую температуру воды предпочитает милорд?

— Сделай, как хозяйке, — велел Палыч. Хрен его знает, какую температуру предпочитает милорд. Какую рука терпит, такую и предпочитает.

Арахна щелкнула толстыми куцыми пальчиками, и в ванне очутилась вода. Спокойная, как всегда тут была. Палыч распахнул халат на груди, взглядом показывая домовухе, что пора бы и уйти или хотя бы отвернуться. Арахна смотрела в упор, не понимая намека.

— А скажи мне, девица, скажи красная…

Красна девица зарделась.

— … Домовики все вуайеристы, или только те, кто служат древнейшему и благороднейшему Роду Блек?

— Мы лишены стыда и брезгливости, если вы об этом, милорд.

— Ну да, — кивнул Палыч, — иначе как вы ухаживали бы за больными…

— Не только, — явно гордясь, добавила Арахна. — Милорд мог не заметить в силу занятости, однако нынешней ночью простыни под вами и хозяйкой Беллой постоянно были свежие, сухие и без единой складочки!

Подполковник почувствовал себя героем фильма с тремя иксами. Он, значит, с Белкой, а это ушастое недоразумение контролировало процесс! Простынки чистило и складки расправляло!..

Для человека из-за Железного занавеса, не получившего подростковой прививки порнухой, потрясение было сродни удару сапогом ниже пояса. Ага, после которого долго лечатся без гарантий, что функции восстановятся в полном объеме.

Палыч окаменел. Сердце забилось мощно, нагнетая адреналин, в ушах грянули барабаны. Горячий ком знакомо набух под ложечкой, только на этот раз Палыч даже не пытался его сдержать. Ком набух, растекся по всему телу, ожег кожу и рванул на волю из каждой поры.

Вода в ванне пошла рябью.

Растрескалось и осыпалось стеклянной крупой зеркало.

Еще миг, и ванна лихорадочными рывками заскользила по мраморному полу.

Арахна, скорчив недоумевающую гримасу, повернулась спиной и нагнулась:

— Милорд, прикажете заголиться?

— ЧТО-А?!!

Вверху рвануло. Арахна, не меняя позы, успела щелкнуть пальчиками, и осколки зеркального потолка обтекли ее и Палыча, как по куполу невидимого зонта.

— Милорд, вы же хотите меня наказать! Я и спрашиваю, как предпочитаете. Хозяйка Беллатрикс шлепает газетой по голой жопе, а, к примеру, хозяин Сириус предпочитал ремнем по натяжке. Детские игры, милорд: их наказывали родители, они наказывали домовиков. Вот хозяйка Вальбурга, та всерьез охаживала зонтом куда попало. Всех, не исключая лорда Блэк. Можно еще сковородкой, как ее матушка, дай Мерлин обеим покоя в посмертии.

Палыч на подкашивающихся ногах добрел до ванны, смахнул с края осколки и присел. Как обычно после выброса, ярость сменилась умиротворенностью.

— Арахна, сколько тебе лет?

— Смотря как считать, я же последние пятнадцать лет провела в летаргии... Помню вашего прадеда, Септимуса Принца, у него были дела с Блэками. Но это неважно, милорд. Виновата, значит, обязана понести наказание! Не стесняйтесь, пните старуху, которая вам в прабабки годится! Отведите душу!

— Ты хочешь легко отделаться... — вкрадчиво начал Палыч.

— Ну, прикажите, я руки утюгом поглажу. Те руки, которые распрямляли складочки на ложе вашей любви, милорд!

— Примитив! — отрезал Палыч. — Лучше скажи, у вашего народа нет законов или обычаев, запрещающих воровать у маглов?

— Отнюдь. Вы удивились бы, милорд, узнав, сколько достойных магических семей годами питаются тем, что раздобыл у маглов их домовик.

— Полагаю, эти семьи сами удивились бы, узнав, у кого харчуются.

— Зрите в корень, милорд!

— Лады. Тогда в наказание раздобудешь мне пистолет!

Арахна криво усмехнулась. И пропала.

Мраморный пол холодил ступни, до потерянных тапок было три шага по осколкам. Палыч поджал ноги и плотнее запахнул Белкин халат. Бронзовый борт ванны под задницей быстро остывал — Арахна когда-то успела убрать воду, а осколками не озаботилась, они валялись на дне совершенно сухие.

Аристократы. Маги. Волшебная прислуга. А в результате — сидишь немытый, балансируя, как попугай на жердочке, и прикидываешь, куда в случае чего падать — мордой в стекло или затылком в ванну. В случае чего? А чего угодно. Аристократы же. Маги. Опять же, волшебная прислуга — хрен их знает, чего ждать.

Арахна не возвращалась, и Палыч стал подумывать, что по заднице — вполне себе эффективная воспитательная мера, несправедливо порицаемая в современном обществе. Злоупотреблять действительно нельзя: рутинное наказание уже не наказание, а часть жизни. Но если человек не воспринимает вразумляющих слов, а то, еще хуже, видит в них признак слабости, выбора не остается. Надо бить, чтобы провести границу дозволенного. Как Макаренко врезал уголовнику, между прочим, вооруженному. А потом спасался в системе колоний НКВД от разъяренных советских педагогов во главе с всесоюзной бабушкой Надеждой Константиновной. Воспитывал будущих инженеров и летчиков из осужденных преступников. А привитая в те годы «крупская» система до сих пор с девяностопроцентным КПД превращает в преступников обычную ребятню из детдомов.

Кстати, не возродить ли телесные наказания в Хогвартсе? По крайней мере одному юному Дракуське публичная порка явно показана. Чтоб не воображал себя Драконом.

Волшебная прислуга вернулась, когда Палыч вытащил из памяти Снейпа средневековые кандалы, которыми распинали на стене буйных. С непонятным осуждением посмотрела на скукожившегося Милорда (а также, скорее всего, отныне диктатора всея магической Британии), и стала наводить порядок. Щелчок пальчиков, и осколки зеркал разлетелись по своим местам, поерзали, умащиваясь среди соседей, и слились в первозданные чистейшие поверхности. Щелчок, и мрамор заблистал, как в рекламе моющих средств. Щелчок, и наполнилась ванна.

— Я взяла на себя смелость поднять температуру до сорока градусов. Грейтесь, Милорд!

Палыч вспомнил, что Арахна расправляла ему с Белкой простыни, и было застеснялся, но взял себя в руки. Сбросил халат, чтобы нахальной домовухе пришлось подбирать с пола (она подхватила на лету), погрузился. Ванна была мелкая и тесная. М-маги...

— На побольше у лорда Малфоя денег не хватило?

— Побольше не хотела хозяйка Беллатрикс. Она читает, сидя в ванне. — В подобострастном тоне прислуги сквозила ирония. — Прикажете увеличить?

— Прикажу!

— Тогда извольте выйти.

— Тогда не прикажу. Я уже пригрелся... Ты вроде хотела принести пистолет?

— Пистолеты, — уточнила Арахна.

С видом гордым и загадочным она сунула руку меж грудей и предъявила полированную шкатулочку размером со спичечный коробок.

Палыч решил не задавать очевидных вопросов. Арахна подождала его реакции (восторгов?), не дождалась и повозюкала ладонями, словно втирая шкатулочку в кожу. Миг, и ее руки пригнул книзу солидный ящик с отделанными латунью углами.

— Дуэльные пистолеты мастерских Кухенройтера из Регенсбурга! — поднимая крышку, объявила домовуха. — Самая популярная система в Европе. Обратите внимание, милорд: капсюльное воспламенение исключает осечку даже в сырую погоду!

Непонятные звуки заставили Арахну оторваться от созерцания самой популярной системы в Европе и поднять взгляд. Милорд Победитель Змея стонал сквозь сжатые зубы и утирал слезы.

— Есть Лепаж, — упавшим голосом предложила она. — Колесцовый замок, одна осечка на восемнадцать выстрелов в сухую погоду... Или все-таки по жопе?

— Сможешь опознать полицейский участок? — посерьезнел Палыч.

— Я знаю три участка поблизости от «Дырявого котла», — сообщила Арахна. — Хозяин Сириус любил погулять в Большом Лондоне. Да и дядюшка его...

— Воспоминания потом, — перебил Палыч, — ночь кончается. В каждом участке есть оружейка, это комната за стальной дверью или решеткой, внутри стеллажи с ячейками для револьверов или пистолетов — не знаю, чем вооружены британские бобби. Там же должны быть штурмовые винтовки и гранатометы для дымовых гранат. Бери всего по паре, потом разберемся. Далее. Для каждого оружия нужны свои патроны. Представление о капсюле, пуле и порохе ты имеешь. В патроне все это объединено, выглядит как цилидрик с пулей в головной части и капсюлем в донышке. Патронов бывает мало и мало, но больше не унести. Бери, сколько сможешь. Задание понятно?

— Четко формулируете, милорд, — ухмыльнулась Арахна и пропала.

Палыч задержался ненадолго. Хотелось спать и жрать, жрать сильнее.

Очередной подарок волшебного мира — в ванной не было полотенец. Не было даже вешалки для полотенец. Судя по всему, их приносили слуги и обтирали господские телеса.

— Севи, — вслух произнес Палыч, напяливая халат на мокрое тело. Может быть, из-за этой маленькой неприятности новое имя показалось невыразительным и по-собачьи коротким. — Се-ля-ви… Сев... Озимых. И обмолот. Тьфу!

— Вот так всегда: человек плюет в себя, а попадает в меня, — философски заметило зеркало. — И это... Я прошу прощения за свою несдержанность, милорд!