Фиолетовая карамелька (гет)

Тонкий атлас непослушно скользит, не желая складываться в узелок, и Рюджи в очередной раз закатывает глаза, путаясь длинными пальцами в бесконечных переплетениях и петлях. Он ведь знает, как завязывать галстук, но именно сейчас всё валится из рук. Рю волновался за своего друга. Выступать перед таким количеством людей нелегко, когда не чувствуешь за спиной поддержки своей группы. Всегда на сцене были двое, как минимум, из их компании, и за соло Широ Рю переживал больше, чем сам Широ переживал за себя. Конечно же, он справится, но ведь даже во время частых выступлений ощущаешь этот трепет перед сценой, перед слушателями, поэтому Рюджи представлял, о чём говорит. Широ, как и Джем, был ему ближе, чем другие участники, и он просто не мог не волноваться.

— Лим, поможешь мне?

— Сейчас ты похож на маленького ребёнка, — засмеялась она. — Помогите! Помогите!

Рюджи не смог сдержать улыбки, но поднял брови в удивлении:

— Сейчас похож? Что ты говоришь, я всегда такой.

Он возмущённо надул щёки, пока Лим распутывала непонятные узлы, которые как-то сами собой заплелись без его ведома. Ловкие пальцы мелькали у ворота его рубашки, пока глаза скользили по оголённой шее и плечам Лим. Взгляд Рю перескакивал на пол, блуждал по стенам, пытаясь зацепиться за что-то, но всё время возвращался к острым ключицам и беззащитной бледной коже.

— Та-дам! — Лим положила руки на плечи Рю, расправляя бледно-розовую рубашку. — Тебе идёт.

— Разве мне не всё идёт? Когда-то мои волосы были фиолетового цвета, мне нравилось.

— Хотела бы я на это посмотреть, — засмеялась она, проводя по его блондинистым прядям и представляя пурпурные.

Рю самодовольно усмехнулся, но поумерил своё самодовольство, когда Лим затянула галстук чуть сильнее, и перехватил её запястья:

— Ты меня задушишь!

— Ещё немного, и твои мучения окончатся!

Но Рюджи без усилий развёл её руки в стороны, провёл по щеке, притягивая к себе.

— Мы опоздаем, — возразила Лим.

— Две минуты, — прошептал Рю, прежде чем коснуться её губ.

Он начал отклоняться назад, и Лим потянулась следом, падая на кровать. Рука заскользила вниз, едва касаясь кожи, обжигая нежными прикосновениями. Лим вновь зарылась пальцами в его волосы, когда Рю медленно спустился к шее и ключицам, которые так долго манили его. Она чувствовала, как пальцы Рю гуляют по позвоночнику, сжимают талию, и неосознанно выгибалась навстречу, желая быть ещё ближе, прильнув к нему. И, когда ощутила мягкое касание его языка на своей коже, сердце пропустило удар, замирая, и с губ сорвался слабый полустон.

Прорвавшийся сквозь пелену тумана, что отделяла их от всего мира, тихий, едва заметный звук, заставил Рю отстраниться. Стараясь взять себя в руки и усмирить свой темперамент, он уткнулся лбом в покрывало, слыша частое дыхание над ухом. Лим спрятала лицо в его густых волосах, пытаясь унять дрожь, но пульс трепетал, не собираясь переходить на размеренный ритм.

— Ну вот, теперь нам нужно поспешить.

Лим окинула взглядом потрёпанный и небрежный вид Рю и метнулась к зеркалу, оценивая серьёзность причинённого её внешнему виду ущерба.

* * *

Yasushi Yoshida — Last Days

Лим никогда не думала, что сможет побывать в таком месте хоть когда-нибудь, но Рюджи было не впервой претворять мечты в жизнь. Всё благодаря Широ, который достал билеты друзьям, желающим поддержать его и халявно насладиться выступлениями. Пока все рассаживаются на свои места, она рассматривает зал филармонии — высокие белые стены, пропитанные духом прошедших времён, искусные барельефы известных композиторов, всё вызывало её восхищение.

Величественная сцена, и старое фортепиано сиротливо вздыхало перед предстоящим выступлением. Изящный изгиб корпуса не блестел, потрёпанный годами, но внушал трепет, заставляя проникнуться уважением. Крышка была небрежно откинута, словно крыло уставшей птицы, а чувствительные струны натянуты в напряжении, готовые откликнуться на каждый щелчок клавиш.

Зал уже был заполнен благодарными слушателями, когда на сцене появились исполнители. Чёрный костюм резко контрастировал с серебристыми волосами, подчёркивая скорбность и трагичность номера. Легко и плавно Широ опустился на скамью, а бледные длинные пальцы изящно легли на клавищи, исторгая первую мелодичную ноту.

Медленное высокое звучание, погружение в сказку с каждым мгновением, нежный перезвон колокольчиков, вызывающий мягкую улыбку. Сначала едва пробивающийся на тихом фоне, затем проступающий всё больше. Волшебные потоки, окутывающие душу и разум, заставляющие воображение унестись далеко от этого мира. И чистое пение скрипки вторит мелодии фортепиано, рождая светлые чувства. Ускоренное биение сердца в предвкушении чуда, пронизывающие переборы клавиш, глубже и глубже, вызывающие невольные мурашки. Слегка тревожный медленный темп, но всё ускоряющийся, со вступлением скрипки ещё более гибельный. Вскрики рвущихся струн на трагичном тёмном фоне, и расстроенный инструмент звучит всё чаще, всё протяжнее. И сердце теперь замирало в предчувствии катастрофы, скорой развязки. Пальцы с силой нажимали на клавиши, желая оставить в печальной мелодии всю боль, избавиться от тяжёлого горя. И снова редкие всхлипы скрипки в память об утрате. В душе оставалась пустота, и глаза неприятно заволакивала пелена слёз, и щемило в груди.

Не верилось, что это и есть конец истории. Разве могла она закончиться так? Прекрасная сказка превратилась в кошмар. И сердце требовало, чтобы кошмар оказался лишь плохим сном. Но волшебство осталось в книгах, не желая спускаться в мрачную реальность.

Зал поднялся в аплодисментах, но в первые секунды Лим не могла встать с места, как и Рю. Осознавая потерю, они заторможенно хлопали, но чувственная трагичная композиция оставила эфемерный отпечаток, заставляя каждого вспоминать о своей боли. Убаюкивая всколыхнувшиеся на мгновение струны души.

— Как нефиг делать, — самодовольно заявил Широ, покровительственно улыбаясь друзьям за кулисами.

Но улыбка всё равно вышла мягкой, а глаза выдали его настоящие чувства — Широ был тронут вниманием друзей к его сольной деятельности. Миди нежно обнимала его, глядя с любовью, и одним этим маленьким жестом дарила поддержку. Выступление прошло хорошо, и сейчас он готов был пустить слезу от ощущений, наполняющих сердце. Сколько бы не выходил на сцену, было невозможно привыкнуть, и каждый раз — будто впервые, и сердце продолжало трепетать.

Будь даже Широ и на самом деле наплевать, Рю всё равно бы кинулся на него с объятьями:

— Не перестаю восхищаться тобой! — восторгался он чуть ли не в ухо Широ, и широкая счастливая улыбка озаряла лицо.

Широ лишь хлопал его по спине, пытаясь скрыть своё смущение под маской безразличия. Лим, искренне улыбаясь, кивал ему, выражая благодарность за потрясающее исполнение, получая в ответ такую же смущённую улыбку. Обычно они так и общались, без слов. Широ был немногословен и слегка холоден, но никто не заботился о членах группы лучше него, пусть он и не выражал свои чувства открыто.

— Хорош был, да? — Джем уже успел наградить друга своими объятиями. — Это же наш гений Широ!