Фиолетовая карамелька (гет)

Лим сосредоточенно помешивала в чашке сахар, который и так давно растворился без видимых усилий. Длинная прядь снова упала на лицо, и она заправила её за ухо. Три маленьких гвоздика на мочке поблёскивали под лучами солнца. Лим задумчиво покусывала губы, задумавшись, не нервничая. Иначе начала бы заламывать пальцы, выкручивая суставы. Рю никогда не нравился этот треск, всё время казалось, что её тонкие пальцы переломятся. Он сосредоточенно потер переносицу двумя пальцами, а после провел ладонью по всему лицу, стараясь смыть напряжение.

— Я не могу! Почему я не могу выдавить из себя ни капли? — наконец взвыла Лим. Рю, тихо сидящий рядом и погружённый в свои мысли, испугался громкого стука.

— Не пытайся. Вдохновение придёт само, — он аккуратно отложил страницы, исписанные корявым подчерком, словно тайным шифром.

— Сейчас тебе легко говорить, а я тут в творческих муках корчусь.

Лим оторвалась от гладкой поверхности, упираясь взглядом в чистый лист альбома перед собой. Нужно сделать хотя бы эскиз будущей работы, но мыслей совсем не было. Она вновь взяла в руки чашку, хотя чай давно остыл, устав дожидаться своей участи. Рю улыбнулся. Да, сейчас муза была с ним, но с содроганием можно было вспомнить, как буквально пару дней назад точно так же бессмысленно он взирал на пустые страницы, которые нужно было заполнить текстом будущей песни. Но теперь мысли лились рекой, выплёскиваясь за берега, а строчки сами выводились, повинуясь внезапному творческому порыву.

Лим застряла где-то на границе между реальностью и глубинами разума, когда Рю внезапно схватил её за руку, утягивая в совершенно иную третью сторону.

— Пошли, — кинул Рю, выводя её на улицу, к солнцу, бьющему в глаза. Лим поморщилась от резко сменившейся яркости и от перепадов поведения Рюджи.

— Ты в этом уверен?

Рюджи широко улыбнулся:

— У нас сегодня будет тренировка на улице, а не в зале, и ты идёшь с нами.

— Сегодня слишком жарко, а значит, тренировка вечером в более прохладной обстановке, а значит, я не буду ужинать дома. Последнее время я и так слишком часто где-то пропадаю, и всё из-за тебя. И мне нужно доделать, наконец, свою работу, — Лим тяжело вздохнула, но всё же искала оправдание для этой прогулки.

— Боже, как можно быть настолько хмурой в этот потрясающий день! — Рю раскинул руки в стороны, заставляя и Лим повторить его жест, но Лим не горела воодушевлением. — Да брось, ты возьмёшь блокнот с собой, и, пока мы будем ставить номер, сможешь развеяться на воздухе и побродить вокруг. Или, может, посмотрев на прекрасных парней, искусно выполняющих танцевальные элементы, тебя вдруг посетит гениальная мысля!

Погода и правда была замечательная, но сейчас Лим не обращала на это внимания. Её взгляд был направлен на подорожник у входа на стадион. Подорожник. Какое обыденное и совершенно неинтересное растение. Чем вообще может выделиться он среди красочных клумб, ярких пятен всевозможных цветов, названий которых не запомнить непосвящённым людям? А про подорожник знают все. Лекарственное растение, но такое невзрачное. Толстые мясистые листья, покрытие городской пылью, и глубокие прожилки на поверхности — словно глубокие раны, нанесённые мягкой плоти. Лишь дети обращают внимание на него, прикладывая к сбитым коленкам, а затем небрежно бросают на асфальт.

Кто смотрит на дорогу, когда идёт по улице? Кажется, сейчас все смотрят на экран своего телефона. Может, кто-то всё же оглядывается по сторонам, рассматривая людей, идущих навстречу. Но Лим чаще смотрела именно под ноги, и она точно знала, сколько ступенек нужно перепрыгнуть, чтобы оказаться у арки, ведущей к стадиону. Поэтому, побродив по окрестностям, собираясь уже возвращаться к ребятам, играющим в баскетбол, она остановилась у самого входа и, присев прямо посреди дороги, не могла оторвать взгляд от подорожника. Но видела его совсем не таким сейчас. Июль, и цветение его было в самом разгаре в этот месяц.

Мягкие крупные листья стелились у самой земли, укрывая покрывалом, даря прохладу и избавление от удушливого солнца, а стебель, образуя смешной крючок, тянулся стрункой, чтобы поднять тяжёлое соцветие ввысь, к обжигающим, но таким необходимым лучам. Длинные тычинки нежного розового цвета окружали колос нежным ореолом, не позволяя оторвать глаз.

Лим вспомнила сакуру, почему-то сравнивая эти два совершенно отличающихся друг от друга растения. Но они были так неуловимо похожи. Голое неказистое дерево превращается в вихрь розовых лепестков, заставляя любоваться и собирать толпы людей, лишь бы увидеть цветение, а заурядный сорняк превращается в пушистый милый столбик цвета, нежнее розовой орхидеи. Пчёлы вились над пыльниками, стараясь ухватить как можно больше пыльцы, шустро переправляясь между растениями, внезапно открывшимися с другой стороны. И Лим в очередной раз подумала, насколько же удивительна природа, и как ужасно, что зачастую на эту красоту просто не обращают внимания, а в худшем и более вероятном — просто плюют, безбожно уродуя картину мира, некогда девственно чистую.

Лим никогда не рисовала пейзажи. Даже не пыталась. И всегда поражалась произведениям пейзажистов, потрясающе передающих всю гармонию и, вместе с тем, хаос стихии. Бушующий шторм и изматывающий штиль. И Лим никак не могла изобразить все грани, и всё время что-то ускользало, не хватало чувств, эмоций. И очередной рисунок вновь был безжалостно скомкан, Рю бы не одобрил такого жестокого поведения с рисунком, а Лим не понимала, как ему могут нравится эти каракули. К тому же, это был всего лишь эскиз, набросок для будущей картины. Всё равно сегодня она не способна нарисовать хоть что-то стоящее. Рука, минуту назад парившая над альбомным листом, застыла от безобразия, что сама же натворила. Ещё один скомканный лист. Просто сегодня не тот день. Лим тяжело вздохнула и поспешила к стадиону, ноги нещадно пронзало множеством иголок, и каждый шаг отдавался болью в затёкших конечностях.

Она не знала, сколько просидела на дороге, медитируя над несчастным подорожником, уставшим от внезапно нахлынувшего внимания. Сколько бы ни прошло, а ребята всё так же без устали носились по полю, но смотреть на их завораживающую игру не было сил. Глаза устали от недосыпа, и Лим пообещала, что в следующий раз ляжет спать раньше и не будет дочитывать хоть две, хоть одну главу, но посмеялась над этим нелепым обетом, так как повторялось такое не раз и не два. Когда погружаешься в волшебный книжный мир, реальность в виде завтрашнего дня кажется такой далёкой и ничего не значащей.

Лим честно старалась поймать неуловимую музу за хвост, но, поскольку та старательно избегала контакта любыми способами, она вскоре плюнула на это непостоянное существо и включила музыку на телефоне. Красивая мелодия всегда заставляла забыть обо всём, выкинуть мысли, заезженной пластинкой застрявшие в голове. Песня лилась потоком, заполняя сознание, Лим откинулась на спинку скамьи, закрывая утомлённые глаза, и не заметила, как вскоре провалилась в сон.

* * *

— Ну сколько можно читать по ночам? — тихо буркнул Рюджи, уже издалека заметив Лим, бессовестно уснувшую прямо во время эпичной битвы между лучшими баскетболистами. Хотя она и так прогуляла большую часть игры, гоняясь за вдохновением.

Попрощавшись с друзьями, Рю легко перепрыгнул через невысокое ограждение, пробираясь к трибунам коротким путём, и устало опустился на сиденье рядом с Лим, запрокидывая голову. Небо постепенно меняло свой цвет, а солнце больше не возвышалось над небоскрёбами, а пряталось за ними, уплывало за горизонт, тоже желая отдохнуть после изматывающей игры с облаками. Мягкие, они постепенно скрывались, неохотно прощаясь с небесным светилом. Влажные волосы трепетали от прохладных порывов вечернего ветерка, и Рю вновь отбросил их со лба, вытянул руки, касаясь пальцами нежного холста, запятнанного розовыми следами уходящего солнца.

Рюджи улыбнулся, закрывая глаза, и вновь потянулся. Борьба была тяжёлой, но победа всё же одержана. Напряжение спадало, оставляя приятные ощущения. На душе легко и тепло, и весь мир сейчас принадлежал только лишь им, и они принадлежали ему целиком. Мир согревал в своих ласковых объятиях, убаюкивая, позволяя верить в сказку и волшебство.

Почти девять часов, но Лим беспечно заснула, а сам он слишком увлёкся игрой, чтобы обращать внимание на время. «Пора разбудить спящую красавицу, иначе родители будут волноваться. Мы и так слишком загулялись». Рюджи улыбнулся, но так не хотелось тревожить её сон. «Ещё две минуты», — вздохнул он, вставая с кресла, неохотно сделал небольшую разминку, расслабляя мышцы. Вновь повернулся к Лим.

— Ну вот что мне с тобой делать? — прошептал, проводя костяшками пальцев по её щеке. Но Лим лишь промычала что-то невнятное в ответ, заставив улыбнуться.

Руки легли на спинку сиденья, и Рюджи, медленно склонившись к спящей девушке, утянул её в нежный поцелуй. Лим сонно приоткрыла глаза, не сдержав улыбки, и Рю почувствовал невесомое касание её пальцев на своих плечах.

— Раз ты всё же соизволила проснуться, то пойдём уже, сколько можно тебя ждать! — в наигранном возмущении воскликнул Рю и удалился в сторону выхода со стадиона, получив в спину возмущённый тычок.