«Спящая красавица» (гет)

Утро следующего дня, дождливое и неожиданно холодное, Бен решил начать с визита в Отдел Тайн. Дежурный невыразимец, похожий на блёклую, нахохлившуюся птицу, провёл его по длинному коридору в ничем не примечательную комнату, где на специальной гранитной подставке уже два дня хранилась та самая волшебная палочка. Полупрозрачный, подёрнутый рябью купол надёжно защищал её от случайного магического воздействия, но стоило Бену протянуть руку, как купол мгновенно развеялся.

От палочки остались одни обломки. Мелкие, местами обугленные, они совсем не походили на гладкую отполированную древесину, частью которой когда-то были. Бен осторожно коснулся пальцами одного из шершавых осколков и понял, что не чувствует ничего. Палочка была абсолютно мертва. То, что некогда жило у неё внутри, покинуло её вместе со взрывом и осталось где-то там, под серым пасмурным небом Юрики, во вздувшемся асфальте, в пустых глазницах повреждённого здания, в шёпоте волн, обнимающих волнорез. Пожалуй, Бен и сам толком не знал, что именно стремился здесь найти. Возможно, всё ещё таящуюся в палочке силу?

Прошедшей ночью ему снились кошмары. Он метался на смятых простынях, блуждая среди обрывков пугающих воспоминаний, а затем, проснувшись в пять утра, ещё долго лежал в постели, дожидаясь предрассветных сумерек и вспоминая оплавленную взрывом дыру в стене и искорёженные металлические контейнеры.

Всего лишь Бомбарда Максима...

Страшно даже подумать, что могла бы сотворить подобная палочка, будь это непростительное заклинание!

— Почему палочка взорвалась? — спросил он, поглаживая пальцами мёртвое дерево.

Невыразимец по-птичьи склонил голову набок, рассматривая аккуратно разложенные на гранитной подставке обломки, и, немного помедлив, ответил:

— Никто не знает. Возможно, это лишь производственный дефект, а возможно — палочка оказалась не готова к той силе магии, с которой ей пришлось столкнуться... Впрочем, сюда палочку привезли уже такой. Повреждения были слишком значительны, чтобы мы могли хоть что-то утверждать наверняка.

Он замолчал, и Бен почувствовал, что невыразимцу тоже не нравится не знать всех ответов.

— Могла ли эта палочка усилить магические способности волшебника?

— Палочка, мистер Атвуд, это всего лишь сосуд, вмещающий и направляющий чужую магическую силу. Хорошая палочка способна помочь раскрыть истинный потенциал волшебника, но она не может сделать его всемогущим. Если у мага нет собственной силы, откуда бы ей взяться в палочке?

«Откуда бы ей взяться в палочке? — эхом мысленно повторил Бен, вспоминая слова Эйба. — Когда «прыгун» наложил Инкарцеро, заклинание, вместо того, чтобы связать одного из наших парней, едва не разорвало его надвое...»

На одно короткое мгновение ему почудилось, что лежащая перед ним палочка тяжело больна, и желание испуганно отдёрнуть руку вдруг стало всепоглощающим, но Бен сдержался, понимая, что это лишь иррациональный первобытный страх, всегда охватывающий людей, столкнувшихся с неизведанным. Сам он уже давно научился не поддаваться подобным страхам. Помедлив, он вновь погладил кончиками пальцев обломки обугленной древесины и лишь затем неторопливо убрал руку. Почувствовав его движение, защитный купол послушно вернулся на прежнее место.

Если волшебная палочка может не больше, чем использующий её волшебник, откуда же тогда взялась легенда о Старшей палочке? Что это — обычная сказка, рождённая из вечной тяги посредственных волшебников к могуществу, которого им не суждено достичь, или правдивая история рождения артефакта, умеющего добывать силу извне? Бен никогда не думал, что Бузинная палочка существует на самом деле. Сказка о Дарах смерти всегда казалась ему лишь поучительной историей, мудрой, но бесполезной притчей о принятии и смирении...

И всё же, несмотря на весь свой прагматизм, Эйб Гамильтон свято верил, что Старшая палочка — это не выдумки.

«Видишь ли, Бен, здесь важно не то, во что веришь ты, а то, во что верят другие...».

Если у палочки был покупатель, значит, кто-то тоже верил, что можно создать палочку, способную на большее...

Хорошая версия, рабочая, сказал бы сейчас Эйб. И всё же, по-прежнему оставалась вероятность того, что они ошиблись. Ошиблись с самого начала. Что, если всё это время они смотрели не туда? Что, если причина всего случившегося вовсе не палочка, а сам волшебник?

«Хорошая палочка способна помочь раскрыть истинный потенциал волшебника, — сказал невыразимец, — если у мага нет собственной силы, откуда бы ей взяться в палочке?»

Бен на секунду прикрыл глаза, ощущая болезненное раздражение. Слишком много вопросов оставалось без ответов. Слишком много неизвестных было в уравнении, которое предстояло решить...

Что лежит перед ним? Кусок бесполезной деревяшки, проигравший битву могущественной Магии? Копия, не сумевшая соответствовать оригиналу? Или тончайший инструмент, волей судьбы угодивший в неопытные руки?

— Я увидел достаточно, — произнес Бен, в последний раз бросая взгляд на обломки палочки.

Невыразимец открыл перед ним дверь, и Бен, помедлив, вышел в коридор, машинально нащупывая в кармане оплавленную монету. Мысль о том, что он упускает нечто очень важное, вот уже сутки не давала ему покоя.

«Легенды — это наши подсказки, — всегда говорил ему отец. — Просто нужно уметь их правильно слушать».

Уже выходя из Отдела Тайн, Бен неожиданно замедлил шаг и, ощущая себя до крайности глупо, спросил сопровождавшего его невыразимца, нет ли у него случайно экземпляра «Сказок Барда Бидля».

— Конечно, — ничуть не удивившись, ответил невыразимец и протянул Бену книгу так, будто только что вынул её из рукава.

* * *

Эйб по-прежнему был на своём месте, словно и не уходил никуда вовсе, но теперь вместо свитков по делу «Отравителя» на его рабочем столе лежала толстая папка с делом Цянь Шэня. Папка то сшивалась, то расшивалась, листы из неё плавно взлетали над столом, сортируясь в воздухе в странном замысловатом порядке, а затем вновь укладывались в папку. Эйб размахивал палочкой, невольно напоминая дирижёра симфонического оркестра, и его музыканты — парящие в воздухе многочисленные колдографии и документы — шелестя и пританцовывая, исполняли бумажный, хаотичный и крайне раздражающий джаз.

Бен поманил Гамильтона пальцем и прошёл в свой кабинет. Утренняя почта послушной стайкой бумажных журавликов ожидала его на картотечном шкафу. Дневная, бодро расталкивая соседок, готовилась взлететь со шкафа по первому его зову, ночная, нахохлившись, устало клевала носом. На столе ждал переделанный отчёт и два флакона с клубящимися белыми нитями воспоминаний. Поверх отчёта лежала записка, написанная рукой Кинимана.

«Утром был в госпитале Святого Франциска, изъял копии воспоминаний мракоборцев Ковича и О'Лири. Непреложный обет наложен. Мракоборец Ковальский выписался ещё до моего прихода.»

Бен взглянул на настенные часы, показывающие десять часов утра, и удовлетворённо кивнул. Джозас знал, как с толком потратить отведённое ему время. Надо было подумать о служебной записке для Дедриджа, но это могло ещё подождать. Как и все высокопоставленные чиновники, Хэмиш Дедридж ⁽¹⁾ предпочитал не заниматься серьёзными делами до обеда.

Эйб появился через несколько минут, покряхтел, усаживаясь в глубокое кресло, и лишь затем аккуратной стопкой положил на стол принесённые с собой бумаги.

— Я думал о нашем вчерашнем разговоре всю ночь, — сказал он. — В моём возрасте сон, знаешь ли, бывает нечастым гостем. Если Цянь Шэн действительно собирался купить эту палочку, то он никогда не стал бы договариваться лично. Эти двое могли быть его посредниками.

Эйб вытащил из стопки две колдографии и положил их перед Беном на стол.

Ли Су и Дани Лефей.

За время своей службы в Департаменте правопорядка Бену не раз приходилось сталкиваться с обоими. Ли Су был потомком китайских эмигрантов, родившимся здесь, в Штатах. Молодой, с прогрессивными взглядами, прекрасно ориентирующийся в обоих мирах, он занимался всеми международными делами Синдиката и регулярно бывал в Китае и Британии. Про Ли поговаривали, что он вхож в высшие политические круги, радеет о расширении связей с не-магами и стремится вывести Синдикат на нелегальные международные рынки. А вот Дани Лефей, напротив, всегда казался Бену его полной противоположностью. Неприметная серая крыса, придерживающаяся принципов старой школы, он верил, что бизнес любит тишину, клиенты — конфиденциальность, а единственное, чему стоит поучиться у не-магов — это искусству незаметно закатывать конкурентов в бетон. Вот уже тридцать лет Лефей с неизменным успехом контролировал чёрный рынок незарегистрированных волшебных палочек и магических артефактов, был дружен со старыми волшебными семьями и, по слухам, на одних только запрещённых зельях умудрялся зарабатывать столько же, сколько Синдикату приносили подпольные игорные клубы. А ещё Бен знал, что эти двое на дух не переносят друг друга.

— Если наш британец заранее связывался с кем-то из них, — сказал Эйб, — то сейчас его уже ищут люди Цань Шэня, а вот если вчера он прибыл сюда впервые, собираясь лишь здесь наладить нужные связи, то время у нас ещё есть. Впрочем, — Эйб выложил на стол ещё несколько колдографий, — этих троих я тоже не стал бы сбрасывать со счетов.

Брайс, Дерикс и Хоуп — владельцы фирм, занимающихся легальным производством волшебных палочек.

Бен задумчиво постучал пальцами по столу, стараясь оценить перспективы подобной сделки. Все трое, получи они такое предложение, наверняка заинтересовались бы покупкой необычной палочки. Средств у фирм было достаточно, как и готовности ради прибыли пойти на существенный риск, так что в их возможностях Бен не сомневался. Вопрос был в другом. Был ли сам британец готов к подобной сделке? Если палочка была краденой, то секреты её производства приобретали наибольшую ценность именно в глазах другого мастера. А вот если он действовал не один, если британец выступал как посредник истинного создателя волшебной палочки, то к конкурентам обращаться они не стали бы.

Ещё шесть колдографий легли перед Беном на стол. Он пододвинул их ближе, внимательно всматриваясь в знакомые лица волшебников. Главы самых богатых семей Западного побережья, те, кто не брезговал скупкой краденого и не раз подозревался в хранении черномагических артефактов. На них Бен ставить, пожалуй, не стал бы, но и сбрасывать со счетов их тоже было нельзя. Что бы ни говорило ему чутье — британец вполне мог оказаться всего лишь неопытном перевозчиком, нелегально переправлявшим через границу частный заказ и ничего не знавшим об истинной сущности палочки.

— Это и есть вероятный круг наших потенциальных покупателей, — поудобнее располагаясь в кресле, произнес Эйб. — А вот это... — он пододвинул к Бену старую потертую папку, — всё, что есть в нашем архиве о землетрясении в Сан-Франциско. И хотя кое-какие записи и показания очевидцев все же сохранились, я не стал бы расчитывать на многое.

Бен разложил колдографии на столе, разбив их на группы, а ниже положил архивное дело и книгу со сказками Бардя Бидля, которую дал ему невыразимец.

— Итак, у нас две рабочих версии, — сказал он, окидывая взглядом бумаги. — Одна фантастичнее другой. «Прыгун» привез в Штаты особую палочку, возможно, скопированную неизвестным мастером с Бузинной палочки, с той самой, которую одному из братьев Певерелов по легенде подарила сама Смерть. Вторая версия: мы имеем дело с магическим артефактом, который как-то связан с волшебной палочкой, сто лет назад якобы уничтожившей Сан-Франциско. И у нас три группы возможных покупателей: преступный синдикат, три крупных дома, занимающихся изготовлением волшебных палочек, и с десяток частных лиц, жаждущих пополнить свою личную коллекцию необычным артефактом или увеличить влияние собственной семьи.

Они какое-то время помолчали, всё так же задумчиво глядя на разложенные на столе колдографии.

— И все это звучит как полный бред, Эйб, — наконец, подводя черту, подытожил Бен.

— С чего ты хочешь начать? — невозмутимо пожимая плечами, спросил Гамильтон.

Бен постучал пальцами по столу, выстукивая рваный замысловатый ритм, и, немного помедлив, сказал:

— Пока фантастических гипотез у нас намного больше, чем разумных аргументов в пользу хоть одной из них. Если мы продолжим действовать вслепую, то потратим слишком много времени, а у нас его просто нет. Нам нужно больше информации о британце. Возможно, если мы узнаем, кто он и чем занимался, мы поймём, в каком направлении нужно двигаться.

— Мы не можем обратиться с официальным запросом в Аврорат, — покачал головой Эйб.

— Это и не требуется. В Британии у меня есть человек, способный частным порядком раздобыть для нас всю необходимую информацию.

— И что мы ему дадим? У нас нет на британца ни документов, ни колдографии, ни регистрационных данных на палочку. Это всё равно, что искать иголку в стоге сена.

— Думаю, всё намного проще, Эйб, — по-прежнему задумчиво рассматривая лежащие перед ним колдографии, произнёс Бен. — Наш «прыгун» неспроста воспользовался нелегальным порталом. Если у него были причины опасаться британских властей, если его ищут, то на него должны быть ориентировки в официальных зонах аппараций и в центре выдачи международных порталов. А значит воспоминаний мракоборцев будет достаточно, чтобы мой человек сумел его опознать.

Бен порылся в стопке с бумагами и вытащил опись имущества «прыгуна».

— Меня не оставляет в покое ещё один вопрос, Эйб, — сказал он, внимательно просматривая список. — Почему у этого парня не было собственной волшебной палочки?

— Возможно, он просто её потерял, — пожав плечами, ответил Эйб. — А возможно …

Он собирался сказать что-то ещё, но в эту секунду дверь кабинета резко распахнулась, и в комнату без стука ввалился Киниман. Мантия на нем была запачкана цементной пылью, на бледной, как мел щеке виднелся глубокий кровоточащий порез.

— Ковальский, мракоборец, дежуривший в Юрике… — нетвёрдым голосом произнес Джозас. — Я не успел с ним поговорить! Его палочка... его палочка только что взорвалась!

1) Хэмилтону Дедридж — Президент, глава Магического Конгресса Соединённых Штатов Америки

Вернуться к тексту