Тыквестрия (джен)

— А ты уверена, что этим должны заниматься мы? — нудила Свити Брыль, едва поспевая за Яблоничкой. Спёртая у Рангпурити соломенная шляпа то и дело сползала ей на глаза, ещё больше задерживая.

— Так не мы ж одни, шевели крупом, рохля! — Сливка Блу воинственно встопорщила крылышки. — Вот счас соберём тиму мечты и ка-ак наваляем этому крюкодилу по щам! И выкинь уже этот свой брыль, смотреть больно, как ты об него скопытаешься!

— Что б ты понимала в моде, цыпа самокатная! — окрысилась Свити, поднимая края своего капелюха лапками. — Это последний писк!..

— Агась, предсмертный, — Сливка дала ей пинка, ускоряя движение.

— А ну, цыц обе! — прикрикнула Яблоничка, закатывая глаза. — Нашли время! И мы уже пришли.

Она замолотила в дверь.

— Финикшай, открывай, дело есть! Финикшай!

— Какого хуя?! — хрипло рявкнули за дверью, и на пороге, распахнув её, возникла главная готка, оторва и матерщинница всея Пеньковилля, болезненно жмурясь от солнечного света и натягивая любимую чёрную косуху из медвежьей кожи, гремящую железом, как бахтерец. — Вам, бля, жить настоебало, долбиться в мою грёбаную дверь утром с ляганого бодуна?!

— У нас беда, Финик, вон, сама глянь… — Яблоничка указала на осёдланный Спамом Кабаклот. Кадаврозавр ревел и отмахивался от пнигасов, кружащих над его головой, как мухи над кучей… спама.

— От лярва… Не, ну круто, бля, дворец ебать — это стильно… — оценила Финикшай и почесала заклёпки в ухе. — А я тут, нах, при чём? Там и так ёбушков-воробушков заебись, а за укрощение гадзилл мне столько не платят. Куда я эту брыканутую тварину потом нахуй дену? У меня сарай, мля, а не грёбаный ангар для дирижоплей! И разделывать, к ебеням, запаришься.

— Так это… у нас зелье от Гикоры есть, надо только, чтоб Спам его выдул, — Яблоничка показала Финикшай бутылёк. — Ты же сможешь его заставить?

— Окрой нахуй свой ёбаный ротик и скажи «А-а-а, бля!»? , — хмыкнула Финикшай. — Ща, погодь. Хренджел, в рот тебе ноги, тащи финиковый рассол, слышь, скотина семнадцатая? Бегом!

В домике что-то упало и понически затопотало.

— А почему семнадцатая? — дотошно спросила Свити Брыль у нетерпеливо притопывающей охваченной шипастыми браслетами лапкой Финикшай, опять поправив сползший брыль.

— Потому что наглеют, суки ушастые, быстро, — фыркнула запнигаска. — И мясо становится, нах, как стоптанная подошва, шестнадцатого я вчера полдня с хреном тушила. А этого ждёт грёбаная сковородка и прижизненная анальная фаршировка цельной морквой по самые, бля, гланды, если будет так тормозить. О, наконец-то!

Она схватила банку с рассолом, которую приволок скрюченный в три погибели трясущийся кроль, и опростала одним махом.

— Шарман, бля… — сунула банку кролю. — Ладно, живи пока. Ну чё, мелкота, двинули нахуй спасать грёбаную Тыквестрию от долбоящура, раз больше некому. Всё равно я ветеринар, с-сука, отрывать всяким скотам к хуям яйки — моя работа. А потом варить.

— Фу-у-у… — скривилась Сливка Блу.

— Вот сперва попробуй, а потом, млять, фукай. Жаль, конские заебись редко попадаются… ну ничего, на подходе драконьи, — хмыкнула Финикшай, взъерошив ей гриву. — Если ваш гикорин компот не втащит. Котел, правда, понадобится ебать здоровый.

Закрывший за ними дверь Хренджел Семнадцатый запер её на все замки, впихнул дрожащими лапками банку на стол, и только тогда позволил себе упасть в обморок.

— А Яблоджек чего не пошла? — Финикшай с треском выломала здоровенный дрын в кустах и пошла впереди по тропинке, срезая дорогу через Вечногнилой Лес. Лес затрясся и вымер, по кустам шуршало и шелестело, трещало и хрустело — с пути громко топающей и насвистывающей уруканский марш запнигаски разбегалось в ужасе всё живое и расползалось немёртвое. — Лень, нахуй, заела?

— А она, это… — Яблоничка смутилась. — Разгребает. Ну, в смысле, Спам навалил кучу… и прям на Тыквайт. А Малинтош полез её откапывать, и его тож тогось… завалило. Ну и вот…

— Похороненные в спаме, — коньстатировала Финикшай, проржавшись. — Знаючи Яблу, пока она весь этот спам к делу нахуй не пристроит, с места не сойдёт.

— Ну… — Яблоничка потупилась, зато вскинулась Сливка.

— Зато мы позовём лучшую пони, Рамбутан Треш!

— Агась, — хмыкнула Финикшай и шандарахнула дрыном по стволу стремительно лысеющего от ужаса дуба. Трясущийся на верхушке древолк с воем и треском рухнул вниз, сразу заткнулся под ласковым взглядом запнигаски и скукожился, пытаясь впитаться в кору, — Мы-то позовём, да вот пойдёт ли она? Слышь, ты, коряга кривая, а ну взял мелких на спину и пошёл вперёд, да пошустрее шевели ветками! Недосуг мне, нахер, по вашей гнили шляться, а троих на спине по воздусям даже я долго не понесу.

— А-а-а! — дружно оценили новое средство передвижения жеребёнки, вцепившиеся в сучья на спине древолка, рванувшего с места на варп-скорости. Лениво машущая над ними крыльями Финикшай раз за разом подгоняла его дрыном. Всего через пару минут Лес кончился, а впереди заманьячил облачный домик над холмом.

— Сто-о-ой, к хуям! Ну всё, слезай, приехали, — Финикшай опустилась рядом с разлохмученным древолком. — Молодец, волчара, ещё одна служба — и свободен.

Древолк только обречённо заскулил, когда она замахнулась дрыном.

Тр-р-рах!

— Хорошо пошёл, сука, дождя точно не будет… — заценила траекторию кобылка, прикрыв лапкой глаза от солнца. — Го-о-ол!

— Финикшай! — возопила потрясённая Сливка Блу.

— Цыц, мелочь. Так быстрее, — лениво отмахнулась Финикшай, опираясь на дрын.

В облачной пятихатке появилась здоровенная дырень, откуда вывалились сперва отборные маты, потом древолк, потом кровать, потом дико орущая голубая пнигаска с радужной шевелюрой. Удрать хлопнувшийся наземь первым древолк не успел, на него рухнула кровать, а сверху образовавшуюся кучу дров, накрытую простынями, приложило Рамбутан Треш. Финикшай подошла к ошалело хлопающей глазами подруге, восседающей вишенкой на деревянном торте.

— Ты у нас всегда ныла, что все, к херам, спасают Тыквестрию, окромя тебя? Ну так вон, глянь, твой шанс. Отсюда, млять, виден во всех охурмических подробностях анатомии.

Финикшай указала дрыном на Кабаклот. Рамбутан потрясла головой, невольно проследила глазами за дубиной, и зависла, приоткрыв рот.

— Ну и чё, летим, или опять нахер зассышь, как всегда? — ехидно вопросила запнигаска, помахивая дрыном.

— Рамбутан — самая крутая пнигаска! — воскликнула Сливка Блу под фырканье подружек. — Она никогда не ссыт!

— Точняк. И не срёт, а только бабочками и радугой до ветру ходит, — ржанув, покивала Финикшай. Рамбутан нервно сглотнула, покосившись на колупающего Кабакхорн Спама.

— Ну, я… я бы помогла, но… у меня дела… эти, тренировки, и это… облака надо разогнать…

— Ой, надо, — покладисто согласилась Финикшай, бросив взгляд на безоблачную синеву над головой. — Кто б, нахуй, спорил…

— Рамбутан! — в глазах Сливки Блу появились слёзы. — Ты же говорила…

— Мало ли, чего я говорила… — пробормотала та, стараясь не встречаться с горящим надеждой взглядом жеребёнки. — И вообще, я… э-э-э…

Финикшай за спинами Меткоискателей молча показала ей дрын и с такой нежностью улыбнулась, что у пнигаски встала дыбом шерсть от топота марширующих легионов ледяных слономурашек.

— Я… ладно, ладно, я полечу, — с трудом выговорила она, и тут же на её шее повисла с ликующим воплем Сливка Блу. Обе пнигаски скатились с кучи дров на землю.

— От и ладушки, — безмятежно усмехнулась Финикшай. — Бери эту парочку на закорки, и полетели. Ты ж у нас спортсменка, чай, не Боливар какой-нибудь, двоих снесёшь. А мы с Блуни за вами.

«Чтобы ты по дороге вдруг не потерялась, подруга», — ясно сказали её глаза, и Рамбутан нервно поёжилась. Деваться, впрочем, было некуда.

— Постой, а мелких зачем?.. — спохватилась она, усмотрев возможность избавиться от груза и сделать крылья налегке.

— А затем, что у них есть план, зелье, и дохуища энтузиазма, — доходчиво пояснила Финикшай, ненавязчиво ткнув её в бок дрыном. — Не возьмём под присмотр — сами вляпаются. Их, нахуй, даже в погребе не запрёшь — вылезут, как Сомбр из-за горизонтов. Так что давай, бля, греби жопу в крылья, и полетели, пока у меня к хуям терпение не лопнуло. Вразумительно?

— Д-да… — пнигаска изогнулась, пытаясь уклониться от щепастой дубины. — Да поняла я всё, хватит меня тыкать!

— На выканье ты не тянешь, давай, млять, шевели уже булками! — Финикшай замахнулась дрыном посильнее, и Рамбутан поспешно подставила жеребёнкам крыло.

Через минуту обе пнигаски уже мчались к Кабаклоту, оставив древолка медленно собираться обратно в кучу. Мстительно прихватив обломки кровати, тот уполз в Лес, где обрёл небывалую славу Выжившего После Встречи С Ужасом Леса и лютую зависть остальных древолков из-за полировки на новых лапах.