В хижине темно и душно, очень жарко натоплено — или, может, ему так просто кажется.
В первый раз с тех пор, как он впервые пришел сюда, Рон садится не в кресло, где они с Гарри и Гермионой умещаются без труда, а на стоящую рядом табуретку. Есть еще стул и кровать, но Хагрид не спешит садиться — так и остается на ногах, нависает огромной черной тенью:
— Единороги чуют в людях зло. Чем старше зверь, тем больше он всего чует в человеке и тем он осторожнее. А жеребята — они доверчивые, дети же... еще не чувствуют недобрых мыслей или случайных дурных поступков, какие у всех бывают. Чтобы жеребенок недельный так от человека шарахался, как от Рона сегодня — человек убийцей должен быть, не меньше. И не дурнем, по глупости, незнанию или вовсе случайно отнявшим чужую жизнь, а тем, у кого черными делами вся душа перекорежена, — Хагрид замолкает ненадолго, смотрит на Рона в упор, холодно и остро. — Был бы ты взрослым — я бы уже авроров вызвал, но тебе всего одиннадцать... Что можно натворить такого страшного — в твои-то годы?
Рон не знает, как и с чего начать. С того, что к его нынешним годам надо прибавить почти полвека? С того, что он сам не помнит всего, что натворил — так много крови пролил за двадцать лет службы? Или с самого страшного, что ему уже вспомнилось?
Он знает только, что не станет врать.
— Не хочешь рассказывать?
— Честно? Не хочу. Я вообще-то и не собирался никому рассказывать... да я даже не подошел бы к загону, если бы знал, что так все получится. Но раз уж получилось, раз вы все видели — это уже, выходит, не только мое личное дело...
Вспышка — и суровое лицо Хагрида преображается. Маленькие черные глаза становятся огромными и раскосыми, алыми; темнеет кожа, иссыхает, вытягиваясь, лицо, и вот уже в удлинившихся острых ушах сверкают мелкие золотые кольца, а борода ловкими руками цирюльника сбрита подчистую.
Перед ним снова стоит Ллетан Дрен — боевой маг Гильдии и извечный товарищ Муциана в тех делах, куда не посылают и не ходят поодиночке. Смотрит серьезно, даже мрачно:
— Мой друг в смертельной опасности. Это личное дело, и я пойму, если ты откажешься. Но в одиночку я боюсь не справиться.
Муциан — не паломник и тем более не мул того паломника*; у него, восемнадцать лет не видевшего родных, в кои-то веки выдалось увольнение на два месяца, как раз можно съездить домой… Он почти готов сказать "нет". И сказал бы, если бы не дрался с Ллетаном плечом к плечу много лет и не знал, что тот способен сжечь лесного тролля, едва вспотев. Но он знает — своими глазами видел, — как знает, что нерешительность и трусость этому меру несвойственны. Если уж Ллетан боится — дело дрянь. Муциан знает — и все-таки еще колеблется.
— Расскажи, что стряслось.
Вспышка.
За столом в ближайшей таверне Ллетан вслух читает письмо своего друга. В письме — выспренные строки, что-то о последней попытке спасти душу лича. Уже и не вспомнить точно. Врезаются в память — и вспоминаются сейчас, через много лет, через смерть и новое рождение — слова Ллетана и его надтреснутый, будто бы враз постаревший голос:
— Он способен в одиночку отбиться от бандитов или хищников. Но против лича... именно этого лича... Эрандура я знал при жизни. Не самый приятный тип, но сильный маг. Я не был ему ровней настолько же, насколько Вангарил не ровня тебе или мне.
Вспышка.
Низкий свод пещеры сдавливает череп, воздух холодный и спертый, тяжело дышать. Свет зажигать опасно, и заклятье Ночного зрения изнутри распирает глаза. В нише лежит обрывок бумаги, придавленный камнем; Муциан различает сквозь прыгающие строчки подступающее безумие и понимает: опоздали. "Червь смерти берет Вангарила" — последние слова обреченного.
Они находят еще не одну записку, нацарапанную той же рукой, но слова уже совсем другие. Как небо от земли, отличаются они от слов, которые Вангарил писал Ллетану в последнем послании. То письмо было исполнено тихой грусти, в этих сквозит злоба. "Ваши дни подходят к концу, слепые бюрократы! Я поглощу вас, каждого! Я, Эрандур-Вангарил".
Вспышка.
Желтое лицо, исковерканное жуткой гримасой; безумец пытается вырваться из-под двойного Паралича.
— Держи его, я посмотрю душу, — точнее, то, что от нее осталось... если хоть что-то осталось. Заклинание расходится тяжелой черной волной от переносья — через глазницы — к вискам и затылку, возвращаясь, давит на глаза. Но теперь Муциан видит душу несчастного мера, густо оплетенную и кое-где разъеденную уродливой душой лича; уже не разобраться, что пошло не так, да и некогда.
— Давай скорее, — новый паралич ложится поверх старых, истончившихся, пока держит, но хватит ненадолго; голос Ллетана звенит от напряжения. Муциан отходит на шаг и бьет обреченного молнией, шепча молитву Аркею. Некого спасать.
По-хорошему, сжечь бы тут все. Но личное дело Ллетана перестало быть таковым; теперь случай Эрандура-Вангарила необходимо исследовать. Нужно обыскать нору лича, найти следы ритуала или хоть записи о нем. Разобраться, в чем ошибся несчастный маг.
Это не должно повториться.
Вспышка.
Ллетан сидит у костра, бездумно глядя в огонь. Они давно привыкли сидеть на привалах друг против друга, чтобы при случае увидеть опасность за спиной товарища. Но наблюдатель из Ллетана сейчас никакой. Муциан встает, обходя костер, передает ему флягу с вином:
— Можем притвориться, что мы друзья, если хочешь.
— И напиться вдрызг? А затем перемыть косточки Травену и наговорить такого, что смертного приговора покажется маловато для двух изменников? Не стоит, — Ллетан пытается улыбнуться, но не выходит — лишь подергиваются уголки губ. — Но я ценю твое сочувствие.
Вспышка.
В рабочем дневнике процарапана схема заклятья. Правленная-переправленная, не за один день выписанная; конец не близок, но уже понятно, что имеется в виду. Ллетан заглядывает Муциану через плечо:
— Это что? — смотрит почти с омерзением — так смотрят на крыс те, кто, не познав настоящий голод, зарекается их есть. Но Ллетан познал голод, познал нищету и беспробудное пьянство, признал цели, оправдывающие любые средства, видел вещи куда хуже смерти. И Муциан простил бы такое выражение лица зеленому новичку или кабинетному магу, но не ему.
— А то ты сам не видишь, — если у него получится, это заклятье позволит им избежать участи рабов Червя. Разорвать связи души с телом, отбросить ее так далеко в Этериус, чтобы ни один некромант не смог достать... и если душа заражена, разрушается под натиском чужой воли — вместе с собой изгнать из мира опасную тварь, пока это еще возможно, и вместе с собой же ее уничтожить. Но работы непочатый край, а времени — возможно, лишь до следующего задания. Муциан спешит как может, ошибается — порой на ровном месте, — и чувствует, как в горле клокочет глухое раздражение. Выслушивать замечания, кроме как по существу, он сейчас не способен.
Ллетан примирительно поднимает ладони:
— Не злись. Просто мне не нравится эта твоя затея... ты знаешь, как я отношусь к опытам над собственной душой.
— Хочешь сказать, судьба Вангарила или безмозглого зомби лучше?
Он знает, что бьет по больному, и Ллетан темнеет лицом, но молчит. Невысказанный ответ повисает в воздухе: нет, не лучше, и они оба это знают.
Вспышка.
Последний взгляд на почти готовое заклятье. Еще есть мелкие недоделки, наверняка и ошибки найдутся, но у него нет ни возможности проверить, ни времени переделывать. Права взять рабочий дневник с собой у него тоже нет: эти записи могут его выдать... к счастью, Обрыв связей он помнит наизусть.
В коротком послании, вложенном между страниц, содержатся распоряжения касательно его имущества.
"Придуманное мною заклинание Обрыва связей, мои рабочие записи и все собранные мной сведения, так или иначе связанные с этим заклинанием, завещаю Гильдии магов; кто, зная о моем труде, пожелает его изучить с целью использования заклинания в его нынешнем виде или его усовершенствования, имеет на то право. Сколь широко распространится это знание, вверяю решать архимагу Гильдии". Вписывать имя было бы неправильно: архимаг Травен уже немолод, его дело — борьба с Орденом Червя — наверняка переживет его и будет продолжено его преемником; знание же должно быть доступно любому, кому может пригодиться.
Вспышка.
Рон помнит и понимает все о своей смерти. О своей душе, которую он — тогда еще Муциан — собственными руками переломал на куски и вышвырнул из тела. О том, что должен был почувствовать рядом с ним маленький единорог. И еще он понимает, что, пока он молчал, прошло от силы несколько секунд.
Единственное, чего Рон понять не в силах — почему сейчас он жив.
___________________
*Мул паломника — кроткий, безотказный и доверчивый человек.
Тощий Бетон_вторая итерация Онлайн
|
|
Zadd
С первого захода не осмыслить? Бывает. Ну, повторить не тяжело: чтобы понять, почему произведение так названо, его нужно прочитать. Очень способствует. 5 |
Count Zero Онлайн
|
|
Desmоnd
Тощий Бетон_вторая итерация Вот ничего вы не понимаете, господа хорошие... Читать советуете... Зачем, если можно напялить белое пальто и, гордо сообщив: "Нечетал", доё... докапываться до автора?.. 5 |
Тощий Бетон_вторая итерация Онлайн
|
|
Count Zero
Точно так) 3 |
Zadd
То есть совет "почитать, чтобы понять, почему так" слишком сложен для не только выполнения, но и понимания? Ну что же, бывает. 2 |
Desmоnd
Может человек не прочитал ответ и всё это время честно искал доказательства тому что у Рона второе имя другое. 2 |
И нашел!
|
Если фик зовется "Рональд М. Уизли", то он про Рональда М. Уизли, ясный купорос. Как Гамлет - про Гамлета, а Мефодий Буслаев про этого самого Мефодия Буслаева.
И вообще, читайте, и все поймете. (с) 7 |
Улучшения состояния вам, автор! Берегите себя в первую очередь, буквы подождут.
2 |
Zadd
Уважаемый Zadd! Объяснение названию фанфика Вы можете найти в 8 главе. Но позволю себе порекомендовать Вам прочесть его с самого начала, без спойлеров, откуда взялось название; поверьте, он очень хорош. Что круто (и редко для кроссовера), он не требует знакомства со вторым каноном, всё прекрасно объясняется в тексте. 3 |
Ingwar_JR
Я даже не знал про второй канон и думал, что это оригинальная история. Действительно нисколько не мешает |
Min_Maria
Сейчас уже получше, что-то я писать начала, но с "Рональдом" пока непонятно, когда я на него соберусь. Спасибо за поддержку.)) Artemo nm33 И вам спасибо. Извините, что отвечаю с опозданием. 7 |
Sunday779
Мои извинения котику.) Со здоровьем... ну в целом получше, есть шанс, что я добью хотя бы вбоквелы, но посмотрим. Я уже ничего не загадываю. Большое спасибо за комплименты и пожелания.)) 3 |
Спасибо за историю-она потрясающая! Желаю вам здоровья, сил и вдохновения. Жду, надеюсь))
2 |
Надеюсь будет прода и настоящий бриллиант фандома все таки будет дописан, гг живой и не заслужил, чтобы его бросили, автору здоровья и вдохновения!
2 |
hellf
Grig Лали_та Мурена Дорогие мои, я правда очень благодарна за поддержку, но тут проблема не в отсутствии вдохновения, а в специфической течи моего чердака. Я пыталась вернуться к этому фику (Нилладель не даст соврать, у меня вон и план есть), но я просто не могу. Другие вещи писать могу, а эту - нет, мне плохо становится, без шуток. Надеюсь ли я справиться с этим и вернуться к фику? Да, и я все для этого делаю. Но сколько времени это займет, не знаю. Еще раз спасибо. 9 |