Если бы его наказали — это было бы справедливо. Он прогулял школу, разводил огонь без присмотра взрослых, хотя прекрасно знает, что этого делать нельзя. Но мама — его мама, так громко отчитывавшая его за меньшие прегрешения — отчего-то молчит. Хотя от Рона несет костром, и он весь в грязи и пепле — так не измажешься, пройдя от дома до школы и обратно.
Все гораздо хуже — мама расстроена. Расстроена до того, что даже посуду моет руками, чего почти никогда не делает... Рон молча берет полотенце и принимается вытирать тарелки. Он понимает, что этого мало, но лучше, чем ничего.
Мама заговаривает первой:
— Ничего не хочешь мне сказать?
— Прости меня...
— А кроме?
Год назад Рон сказал бы, что ему очень жаль и что он больше так не будет. Но с тех пор он постарел на собственную смерть, на реку пролитой крови, на целый едва не погибший мир.
— Я не хотел тебя огорчать.
— Дело не во мне, Рон, — сейчас она спросит, что с ним, Мордред побери, происходит, хотя нет, мама обычно в таких случаях поминает чертей. Или скажет, что скоро придет папа, он тоже хотел бы с Роном поговорить, и очень серьезно... но она говорит совсем другое: — Знаешь, я еще помню войну. Мы с твоим отцом не авроры, конечно, но в нескольких стычках пришлось побывать и нам... даже мне, хотя я почти не отлучалась из дома, вы были маленькие. У отца столкновений было несколько, дважды он был серьезно ранен, во второй раз я его еле выходила... он не любит это вспоминать, поэтому не спрашивай его ни о чем, хорошо? Впрочем, что это я... ты же и сам все прекрасно понимаешь. Если даже не лучше нас, — по щекам ее текут слезы. Она не обвиняет, не повышает голоса, но Рону на долю мгновения становится обжигающе стыдно — как два года назад, когда он стащил метлу Чарли и чудом не врезался в дельтаплан. "Почему ты полетел один, никому ничего не сказав? Ты же мог разбиться!"
— Мам, я...
— Ты так изменился за этот год — неужели ты думаешь, что мы с твоим отцом слепые? Что не пытались выяснить, что с тобой творится? — она говорит и говорит, глядя на него в упор, а у Рона темнеет в глазах. Нет, он давно понял, что родители знают, но как много?.. — Мы не спрашивали, что ты помнишь, потому что это твое и только твое дело — говорить или нет, и выбирать, кому и что рассказать — тоже тебе. Но не нужно щадить нас, Рон. Если ты молчишь не потому что не хочешь говорить, а потому что боишься нас расстроить или что-то еще — не надо. Когда почувствуешь, что готов выговориться — мы тем более будем готовы выслушать. Договорились?
— Д-договорились, — выходит тихо, нетвердо. Мама обнимает его; ее платье пахнет шерстью, свежим хлебом и лавандой. Рон всхлипывает, уткнувшись в ее плечо.
Он не уверен, что когда-то будет готов... но все-таки хорошо, что она это сказала.
Рон знает, что на той войне погибли многие, что мама потеряла братьев, но никогда не думал, что его родителям тоже случилось повоевать. В семье об этом как-то не говорили, да и сама война была чем-то страшным, но очень далеким; он и не интересовался никогда, что они пережили. Когда был совсем маленьким — потому что не думалось о плохом в уютной старой Норе, где просто не могло произойти ничего хуже приколов близнецов. Потом — потому что мама и папа, такие привычные, добрые и уютные, не вязались у него в голове с героическими сражениями, а никаких иных сражений тогда для него и быть не могло. А потом он упал с лестницы.
Теперь он, пожалуй, не будет спрашивать — теперь он понимает, что есть вещи, о которых так запросто не поговоришь. Если родители захотят — расскажут сами как-нибудь... и Рон чувствует себя ближе к ним, чем когда-либо. У них троих есть о чем молчать и есть право на молчание. И если мама с папой смогли отпустить войну, или хотя бы загнать ее глубоко внутрь, то и у него должно получиться.
Рон все больше времени проводит с Джинни — учит ее всему, что знает сам. Как без магии, одним ножиком, веревкой да тем, что под ногами валяется, раздобыть себе еду и крышу над головой.
— Как ты думаешь, магглов этому учат? — спрашивает однажды Джинни.
— Не знаю. А тебе зачем?
— Да низачем... просто это же чертовски круто. Я хотела девчонкам из школы показать, но прикинь, если каждый уважающий себя маггл умеет все это?
— Не думаю. Зачем? У них ведь давно спички есть, палатки и нормальные удочки, — "и ножи складные", добавляет Рон про себя. У него именно такой ножик — складной, с четырьмя лезвиями, отверткой и даже штопором для бутылок, папин подарок. Гораздо удобнее того тесака, которым он обходился в той жизни.
Знания, не раз спасавшие жизнь Муциану, не особенно нужны Рону — они успели морально устареть еще до рождения его дедушек. Но Джинни нравится уметь то, чего никто больше не умеет, а будет ли нужда эти умения применять — дело десятое. И, глядя на нее — нос в земле, коса растрепалась, но глаза сияют, будто в ней зажгли Люмос Солем, — Рон легко признает, что польза от его прошлого все-таки есть.
Подходит к концу Середина Года, сменяясь Высоким солнцем*, и Рон прощается с маггловской школой. Без сожалений — друзей у него так и не появилось, а впереди Хогвартс и наконец-то настоящее волшебство! Когда-то Рон даже немного завидовал магглорожденным: они узнают о Хогвартсе всего за месяц и сразу же идут в Косой! А месяц облизываться на свою собственную волшебную палочку — совсем не то же самое, что годами смотреть, как колдуют старшие, и ждать, ждать письма из Хогвартса и той самой, своей собственной. Или не совсем своей.
Чарли в честь окончания школы дарят новую палочку — он едет работать в драконий заповедник, а у драконологов есть поверье, что для работы в заповеднике драконьи палочки лучше всего подходят. То ли драконы думают, что перед ними "свой", пусть и маленький, то ли наоборот — что существо шести-семи футов росту носит с собой боевой трофей, и предпочитают лишний раз не связываться. Может быть, конечно, это просто суеверие, но искушать судьбу Чарли не хочет.
Значит, Рон может взять его старую палочку в Хогвартс — она еще неплохо работает, хоть и выглядит не ахти. Потертая, поцарапанная, в пятнах, которые даже полировкой не скрыть... А можно посмотреть и по-другому: бывалая палочка, даже в чем-то героическая. Брат доверял этой палочке свою жизнь, а ведь в Хогвартсе всякое случается! Особенно на Уходе. Не зря доверял — ни разу не подвела, умничка.
Но эта умничка, совсем как верный пес, не желает давать лапу новому хозяину, хотя и не пытается укусить. По волосу единорога, наполовину вылезшему из кончика, сползает одна-единственная бледная искорка, чтобы тут же растаять. И дерево под рукой — безразличное, самую малость теплое собственным теплом. Тем, которое остается с деревом даже после смерти, даже когда оно становится доской, табуретом или палочкой.
Ему нужна другая. И первого августа Рон выходит из лавки Олливандера с самой лучшей палочкой на свете — пихта, перо феникса, девять с половиной дюймов.
* * *
Вокзал пахнет сажей, углем, железом и машинным маслом. Почти как кузница. Или, может, как современная кузница, в которой вместо людей работают машины — их же маслом смазывают... да, пожалуй, так. Сквозь стеклянную крышу платформы заливает ленивым осенним солнцем. В такие дни, как сегодня, Рону особенно легко запереть мертвое красное небо в самой глубокой кладовке памяти и делать вид, что его никогда не было.
— Так какой, говорите, у нас номер платформы? — мама спрашивает вроде бы спокойно, даже в шутку, но смотрит в упор на Фреда с Джорджем. Смотрит так, что и флоббер-червю стало бы ясно — шалость не удалась. Близнецы понимают, но упорно стреляют глазами на Джинни и Рона — мол, скажите вы, трудно, что ли? А Рон не был бы против, если бы на этот раз братцам удалось-таки прорваться на платформу девять с половиной да и махнуть, положим, на Драконьем экспрессе до Британского заповедника — за два месяца каникул они так упорно пытались над ним подшутить, что ему почти надоело, но...
— Девять и три четверти, мам, — Джинни не выдерживает первой. — Может, пойдем уже?
— Время еще есть, дорогая. И мне все еще хочется услышать, знают ли твои братья, куда они едут. Итак?
— Ну мам...
— Покажите билеты, — велит мама, поправляя палочку в рукаве. В мертвой зоне, возле колонны-прохода, колдовать можно. — Ну да, конечно, — раз, и свежие чернильные линии слетают с пергамента, будто их никогда не было. — Вот теперь в самом деле девять и три четверти. Перси, иди первым... а вы двое — сразу за ним!
Братья один за другим проходят сквозь барьер, и Рон начинает разбег, когда прямо за его спиной раздается:
— Простите, вы не могли бы мне помочь? — но обернуться ему уже некогда.
Тощий Бетон_вторая итерация Онлайн
|
|
Zadd
С первого захода не осмыслить? Бывает. Ну, повторить не тяжело: чтобы понять, почему произведение так названо, его нужно прочитать. Очень способствует. 5 |
Desmоnd
Тощий Бетон_вторая итерация Вот ничего вы не понимаете, господа хорошие... Читать советуете... Зачем, если можно напялить белое пальто и, гордо сообщив: "Нечетал", доё... докапываться до автора?.. 5 |
Тощий Бетон_вторая итерация Онлайн
|
|
Count Zero
Точно так) 3 |
Zadd
То есть совет "почитать, чтобы понять, почему так" слишком сложен для не только выполнения, но и понимания? Ну что же, бывает. 2 |
Desmоnd
Может человек не прочитал ответ и всё это время честно искал доказательства тому что у Рона второе имя другое. 2 |
И нашел!
|
Если фик зовется "Рональд М. Уизли", то он про Рональда М. Уизли, ясный купорос. Как Гамлет - про Гамлета, а Мефодий Буслаев про этого самого Мефодия Буслаева.
И вообще, читайте, и все поймете. (с) 7 |
Улучшения состояния вам, автор! Берегите себя в первую очередь, буквы подождут.
2 |
Zadd
Уважаемый Zadd! Объяснение названию фанфика Вы можете найти в 8 главе. Но позволю себе порекомендовать Вам прочесть его с самого начала, без спойлеров, откуда взялось название; поверьте, он очень хорош. Что круто (и редко для кроссовера), он не требует знакомства со вторым каноном, всё прекрасно объясняется в тексте. 3 |
Artemo Онлайн
|
|
Ingwar_JR
Я даже не знал про второй канон и думал, что это оригинальная история. Действительно нисколько не мешает |
Гексаниэльавтор
|
|
Min_Maria
Сейчас уже получше, что-то я писать начала, но с "Рональдом" пока непонятно, когда я на него соберусь. Спасибо за поддержку.)) Artemo nm33 И вам спасибо. Извините, что отвечаю с опозданием. 7 |
Гексаниэльавтор
|
|
Sunday779
Мои извинения котику.) Со здоровьем... ну в целом получше, есть шанс, что я добью хотя бы вбоквелы, но посмотрим. Я уже ничего не загадываю. Большое спасибо за комплименты и пожелания.)) 3 |
Спасибо за историю-она потрясающая! Желаю вам здоровья, сил и вдохновения. Жду, надеюсь))
2 |
Надеюсь будет прода и настоящий бриллиант фандома все таки будет дописан, гг живой и не заслужил, чтобы его бросили, автору здоровья и вдохновения!
2 |
Гексаниэльавтор
|
|
hellf
Grig Лали_та Мурена Дорогие мои, я правда очень благодарна за поддержку, но тут проблема не в отсутствии вдохновения, а в специфической течи моего чердака. Я пыталась вернуться к этому фику (Нилладель не даст соврать, у меня вон и план есть), но я просто не могу. Другие вещи писать могу, а эту - нет, мне плохо становится, без шуток. Надеюсь ли я справиться с этим и вернуться к фику? Да, и я все для этого делаю. Но сколько времени это займет, не знаю. Еще раз спасибо. 9 |