«Спящая красавица» (гет)

Жабросли сработали, как им и положено — без всяких подвохов, удушающих захватов и неожиданных отравлений, ничего из того, что в своём растревоженном воображении нарисовала себе Гермиона, так и не случилось. Прошла пара напряжённых минут, Гарри предсказуемо схватился за шею и быстро нырнул, оставляя на поверхности воды едва заметные круги. Гермиона прошла вдоль берега, внимательно прислушиваясь к ещё какое-то время доносившимся из темноты всплескам, но вскоре и они затихли где-то вдалеке, и кроме шума ветра, шуршащего листьями в ивняке, уже ни один звук не нарушал тишины озера.

"Надо было нырнуть вместе с ним", — запоздало подумала Гермиона, тревожно вглядываясь в темноту. Несмотря на то, что с жаброслями всё обошлось, чувство беспокойства по-прежнему не покидало её. Время тянулось медленно, с пугающим однообразием отсчитывая секунду за секундой и с каждым оборотом минутной стрелки вселяя в сердце Гермионы всё более ощутимый страх. Прошлое погружение Гарри на дно Чёрного озера Гермиона благополучно проспала, и тяготы ожидания не имели тогда над ней подобной власти. Сейчас же, оставшись на берегу в полном одиночестве, она вдруг отчётливо осознала, что просто не может заставить себя не думать о самом худшем. В её воображении русалки опутывали Гарри своими сетями, жабросли вдруг переставали действовать в самый неподходящий момент, а коварные гриндилоу сбивались в стаи и набрасывались на её друга шумной хищной толпой, так и норовя утащить его на самую глубину озёра. Остаточное воздействие веселящих конфет будоражило кровь, всплеском жгучего адреналина принуждая её метаться по берегу и напряжённо вглядываться в подёрнутую рябью поверхность воды в поисках первых признаков подступающей беды, и даже здравый смысл, всегда служивший Гермионе опорой во всех её начинаниях, на этот раз оказался бессилен.

— С ним всё будет в порядке! — убеждала она саму себя, стараясь успокоиться. — Ему уже не тринадцать. Гарри дипломированный аврор, обученный приёмам боевой магии, побывавший в передрягах куда более опасных, чем ночное купание в школьном озере, населённом русалками и тритонами, прекрасно знающими, как опасно связываться с волшебником. Да и гриндилоу на самом деле достаточно слабы, и справиться с ними под силу даже третьекурснику.

Слова эти, казалось, немного уняли её безумное сердцебиение, и Гермиона, усевшись на берегу на поваленное дерево, приготовилась терпеливо ждать. Усилившийся было ветер постепенно разогнал тучи над Хогвартсом, обнажив бледный диск луны, а затем неожиданно затих, растворившись в высоких кронах сосен. Листья перестали тревожно шелестеть, нашёптывая Гермионе пугающие мысли, и озеро, растеряв всё своё сходство с чёрной бездной, засеребрилось, словно усыпанный жемчугом ковёр.

Теперь, когда сумрак ночи отступил, окружающий пейзаж вдруг приобрёл знакомые очертания, и страх, ещё недавно казавшийся Гермионе почти осязаемым, неожиданно рассеялся вместе с темнотой. Осмотревшись, она без труда разглядела примостившуюся на левом берегу хижину Хагрида, всю в россыпи оранжевых тыкв, Дракучую Иву, плавно покачивающую тяжёлыми ветвями, а за ней едва различимые силуэты мифических великанов — деревянные скелеты башен Хогвартского стадиона, на время лишённые своих тканых убранств. Мысли о Гарри невольно отступили на второй план, и Гермиона впервые за вечер задумалась о тех последствиях, с которыми им неизбежно придётся столкнуться, как только профессор обнаружит разгром в своей кладовой. Желание не сознаваться было всепоглощающим. Не то, чтобы Гермиона всё ещё боялась Снейпа, скорее наоборот, но всё же направленный на неё гнев профессора казался ей сейчас не лучшим способом для разрешения существующих между ними разногласий. Воспоминания об их школьных годах по-прежнему вызывали у профессора попеременно то праведный гнев, то зубной скрежет, и «дурной пример» — проступок, который им с Гарри в этот раз безусловно поставят на вид — наверняка окончательно испортит в глазах профессора её и без того порядком подмоченную репутацию.

Внезапно какой-то странный звук привлёк внимание Гермионы. Мысли о Снейпе мгновенно вылетели из головы. Она замерла, напряжённо прислушиваясь, и со вновь пробудившимся беспокойством стала всматриваться в абсолютно спокойную гладь озера. Неровный, едва различимый звук, родившийся где-то в глубине чёрной воды, напоминал скрип несмазанных дверных петель — долгий, пронзительный, постепенно набирающий силу. Он становился всё громче и протяжнее, пока не перешёл в низкий вибрирующий рёв, звучащий на такой раздражающей частоте, что захотелось заткнуть уши.⁽¹⁾ А затем совершенно ровная поверхность озера вдруг пошла волной, вспенилась и покрылась тёмными буграми беспорядочно мельтешащих щупалец. Они то появлялись, то вновь исчезали, взлетали в небо, рассекая воздух подобно кнутам, а спустя мгновение с ужасающим грохотом обрушивались вниз. Гермиона вскочила с поваленного дерева и, не раздумывая, бросилась к воде.

На середине Чёрного озера бушевал разгневанный Гигантский кальмар.

* * *

Мысль о том, что Гиганский кальмар может причинить кому-то вред, ещё минуту назад показалась бы Гермионе совершенно абсурдной. Древний монстр, веками живший на территории школы, всегда демонстрировал своё исключительное дружелюбие. Время от времени он всплывал на поверхность, чтобы погреться в лучах заходящего солнца, добродушно лакомился угощениями и позволял подёргать себя за щупальца, а иногда даже помогал Хагриду вылавливать из воды нерадивых учеников вроде Денниса Криви, падавших за борт лодки из-за своей патологической неспособности усидеть на одном месте. Но сейчас от былого добродушия не осталось и следа. Огромное стофутовое чудище взметнуло в небо свои щупальца, хлёстко рассекло промозглый воздух и со всей силы ударило ими о воду. Поднятая волна откатилась к берегу, едва не сбив Гермиону с ног, а рёв кальмара набрал такую силу, что в хижине Хагрида зажёгся свет, и, переполошившийся от поднятого шума Клык, визгливо и испуганно завыл.

И где-то там среди всего этого полнейшего безумия был сейчас Гарри!

Гермиона торопливо произнесла заклинание головного пузыря, но то ли от страха, то ли от переполнявшего её возбуждения колдовство не получилось ни с первого, ни со второго раза. Похолодевшие руки мелко дрожали, и лишь когда она вошла в воду почти по грудь, маленький жалкий пузырь наконец охватил её голову, плотно смыкаясь у основания шеи.

Гермиона решительно подняла руки вверх и, с силой оттолкнувшись от галечного дна, нырнула в озеро.

* * *

Оказавшись под водой, Гермиона на мгновение почти полностью ослепла. Лунный свет с трудом пробивался сквозь поверхность озера, и через мутную пелену она с трудом смогла различить лишь собственные руки. Мантия, опутавшая ноги, мешала свободно двигаться, холод стальными иглами вонзился в спину и грудь. Гермиона поплыла, быстро работая ногами, борясь с ледяной водой и не обращая внимания на охватившее её онемение. В отличие от Гарри она была отличным пловцом, и уже через несколько минут тело её разогрелось и стало послушным, а глаза настолько привыкли к слабому лунному свету, что начали различать тёмные пятна водорослей и высокую подводную гряду, уходящую в глубину озера.

Гермиона пристроилась к этой гряде, боясь в темноте потерять верное направление, и немного сбавила темп. Гарри нигде видно не было, а глухой низкий рёв кальмара и непрекращающийся шум от молотивших по поверхности воды щупалец заглушали любые звуки, и даже если бы друг звал её на помощь — она бы этого просто не услышала. Плана действий не было, и поэтому Гермиона поплыла на шум, на всякий случай достав из кармана палочку. Плыть с палочкой в руке оказалось неудобно, зато уверенности сразу прибавилось. Она преодолела почти три сотни футов, когда воду неожиданно разрезал столб яркого, мгновенно ослепившего её света. Гермиона инстинктивно прикрыла лицо руками, наткнулась на поверхность пузыря и от неожиданности едва не выронила палочку. Столб света метнулся в сторону, описал неровный круг, а затем, словно прожектор, ударил куда-то вверх, выхватывая из темноты огромное продолговатое тело, едва различимое в бурлящем водовороте воды и пены. И в ту же секунду Гермиона увидела Гарри. Он плыл, постоянно меняя направление, петляя из стороны в сторону, а гигантские щупальца кальмара хлестали по воде, пытаясь его схватить. В руках вместо палочки Гарри почему-то сжимал трезубец, а яркий столб света, секундой ранее ослепивший Гермиону, шёл от его маски для подводного плавания, превращая её в подобие мощного магловского фонаря.

Гермиона рывком приняла вправо и изо всех сил заработала ногами, стремясь как можно быстрее добраться до Гарри. Как назло, все подходящие заклинания разом вылетели из головы: Ступефай подействовал бы на гигантского кальмара, как на слона дробинка, огненные заклинания под водой не действовали, а Бомбарда Максима наверняка возымела бы эффект разорвавшейся бомбы, от которой их всех разметало бы по округе, оглушив и повредив барабанные перепонки. Было ещё связывающее заклинание, но до этой минуты Гермионе никогда не доводилось применять его к столь огромному существу, да ещё и делать это в воде.

Она уже почти достигла поверхности, когда одно из щупалец, атаковавшее ранее Гарри, изменило направление и неожиданно метнулось к ней. Всё произошло так быстро, что Гермиона смогла лишь мельком разглядеть коричневую кожу и сдвоенный ряд бледных полусферических присосок, и даже не успела вскинуть для защиты палочку, как чьё-то мощное тело оттолкнуло её в сторону, и она завертелась, беспомощно барахтаясь в воде, не понимая, где верх, а где низ, мгновенно потеряв Гарри из виду. Испуганная, дезориентированная, Гермиона что было мочи закричала: "Гладиус!", выставив палочку прямо перед собой, но вместо разящих кинжалов из палочки вырвался сноп бесполезных шипящих искр. И в этот миг Гермиона увидела тритона. Он был так близко, что можно было разглядеть голубоватые чешуйки на его хвосте. Волосы тритона разметались вокруг его головы, придавая ему пугающее сходство с Медузой Горгоной, тонкий рот скалился острыми зубами, а выражение лица, лишь отдалённо напоминающего человеческое, показалось Гермионе похожим на обезумевшую морду оборотня. На одно короткое мгновение ей почудилось, что тритон вновь ударит её, но он сделал лишь резкое движение трезубцем, стараясь попасть куда-то поверх её головы, и Гермиона скорее почувствовала, чем увидела, что трезубец воткнулся в щупальце кальмара, подобно хлысту пытавшемуся обхватить её за шею.

Вода окрасилась синей кровью, и тритон яростно замахал руками, стремясь прогнать Гермиону прочь, но очередной удар кальмара пришелся ему в торс; щупальце обвило тритона чуть выше груди и резким рывком утащило его наверх, туда, где в водовороте воды и пены творился сейчас настоящий хаос. Гермиона вновь вскинула палочку, надеясь послать заклинание вслед, но ничего не вышло. На этот раз не было даже искр. Она растерянно уставилась на палочку, и в тот момент, когда не сработал даже простейший Люмос, страх железными тисками сдавил Гермионе сердце.

Её магия больше не работала!

* * *

Сама не понимая, что делает, Гермиона в отчаянии потрясла палочкой, словно магловским фонариком с подсевшими батарейками, но прежде чем хотя бы одна искра вылетела из разом ставшей бесполезной деревяшки, рядом с ней появился ещё один тритон. Он выглядел намного уродливее и неприятнее первого, а его голый мускулистый торс пересекал огромный застарелый шрам, идущий от правого плеча до самого пояса. Тритон что-то угрожающе закричал на своём русалочьем языке и, размахивая руками, стал оттеснять Гермиону вниз, в сторону подводной гряды. За его спиной, один за другим безмолвно выныривая из глубины, словно из пасти какого-то мифического безглазого чудовища, начали появляться другие тритоны. Они быстро поднимались к поверхности, сжимая в руках трезубцы, и Гермиона поняла, что жители озера спешат на помощь к Гарри.

Тритон, пытавшийся прогнать Гермиону, вновь зло зашумел на неё, и Гермиона, неловко пятясь, стала медленно отплывать к гряде, неохотно подчинившись его воле. Она больше не могла видеть друга, но свет от его маски то и дело мелькал где-то у самой поверхности, разрезая толщу воды и выхватывая из темноты бледные тела тритонов, старающихся утихомирить гигантского кальмара. Они кружили вокруг его продолговатого сигарообразного тела, уворачиваясь от яростно бьющих по воде щупалец, и иногда пускали в ход свои трезубцы. Гермиона понимала, что без палочки она абсолютно беспомощна, но мысль о том, что можно бросить Гарри в опасности и просто вернуться на берег, никогда не могла бы прийти ей в голову, поэтому она просто спустилась к самой гряде и, не обращая внимания на тритона, стала рыться среди разбросанных вокруг скальных обломков, подбирая подходящий по размеру камень. Решив, что его подопечная проявила наконец должное благоразумие и не намерена вновь приближаться к кальмару, тритон с силой ударил хвостом и, быстро набирая скорость, поплыл наверх, торопясь присоединиться к своим товарищам.

Спустя несколько минут Гермиона нашла то, что искала — длинный, продолговатый камень удобно лёг в руку, а его треугольный заострённый край мог без труда посоперничать в своей остроте с наконечником хорошо заточенного копья. Примерив камень в руке, Гермиона сделала два пробных взмаха и уже собралась было последовать за тритоном, как чья-то костлявая рука схватила её за лодыжку. Гермиона вскрикнула от испуга и яростно замолотила в воде ногами, пытаясь освободиться. Но следом за первой рукой из зарослей агистерия появились еще несколько тонких трёхпалых рук, усеянных липкими присосками. Вцепившись Гермионе в лодыжки, они потащили её вниз, в чёрную глубину озера, туда, где у основания скальной гряды поднимался совершенно непроницаемый для лунного света лес водорослей.

Гриндилоу!

Лишённая своей магии, оставшаяся в полном одиночестве, Гермиона оказалась совершенно беспомощна перед этими мерзкими подводными тварями с рогатыми головами и щупальцами вместо ног. Их были десятки — они выныривали из темноты, хватали её за мантию, колени и запястья и отчаянно тянули вниз. И хотя Гермиона изо всех сил отбивалась камнем, безжалостно ломая вцепившиеся в неё костлявые пальцы, в одиночку справиться с ними ей было явно не по силам. Гриндилоу проволокли её по каменной гряде, всё быстрее увлекая на глубину, и Гермиона, больно обдирая спину о край скалы, отчаянно закричала, надеясь позвать на помощь. Но тритон был уже слишком далеко! А затем она ударилась головой о выступ скалы и едва не потеряла сознание. И когда яркий белый свет, пришедший откуда-то сверху, ослепил её, мысль о том, что это конец и её приветствуют небеса, не показалась ей такой уж абсурдной.

Но это был Гарри. Он яростно работал трезубцем, раскидывая гриндилоу во все стороны, а яркий свет, исходящий от его маски, пугал бледных тварей ничуть не меньше, чем острые зубья его оружия.

Гарри расправился с гриндилоу всего за несколько секунд, и прежде, чем последний водяной чёрт испуганно нырнул на глубину озера, стараясь спасти свои переломанные пальцы, в руках Гарри неожиданно щёлкнула магическая ловушка. Он ловко подбросил её вверх, и та, мгновенно увеличившись в размерах, втянула гриндилоу внутрь себя.

Выронив камень из ослабевших рук и чувствуя, как меркнет сознание, Гермиона стала медленно погружаться на дно. Ловушка с гриндилоу плыла над её головой, и, видя яркий и неровный свет фонаря, Гермиона думала о том, что, отправляясь в страну вечных снов, она, возможно, больше никогда не увидит звёзды.

1) lllolll.ru/bloop/ — здесь можно послушать какой звук в реальной жизни издают гигантские кальмары

Вернуться к тексту