Артефакт Хаоса (джен)

Крепость следила за ним множеством возникающих в самых неожиданных местах глаз, заманивала едва приоткрытыми дверьми и мерцающими порталами, стремилась запутать в постоянно меняющемся лабиринте коридоров. Стены из тончайшего синего хрусталя искажались, щерились окнами и проходами, возникающими и исчезающими в мгновение ока, дабы появиться вновь уже в другом месте. Здесь, в обители безумия и средоточии магии, не действовали привычные смертным законы мироздания.

Невозможная крепость не поддавалась пониманию. Человеческий разум попросту неспособен охватить её структуру, предсказать перемены в ней: она подвластна и понятна лишь своему безраздельному властителю — одному из Тёмной Четвёрки, известному под множеством имён, будь то Архитектор Судеб, Изменяющий Пути, Великий Заговорщик…

К'заариас Прядильщик Козней знал их все. Знаний, что вложил в его суть Тзинч, хватило бы, чтобы изменить Вселенную, завладевая умами смертных и направляя их в нужном русле, но столь явное вмешательство Губительных Сил вызвало бы чрезмерный резонанс и незамедлительный ответ со стороны человечества. И потому Архитектор Судеб и его демоны действовали аккуратно, незаметно, когда изменяя незначительные на первый взгляд детали, а когда и переламывая ход истории.

Что нужно его создателю на этот раз, К'заариас не знал. Он шёл по переменчивым коридорам Невозможной крепости к сокрытой в её сердце библиотеке, ни на миг не поддаваясь непредсказуемому влиянию этой гигантской запутанной ловушки, способной уничтожить его низших собратьев в считанные мгновения. С шелестом скользили по хрустальному полу потрёпанные края светлого одеяния с высоким воротом, и на половину не закрывающим длинную птичью шею. Перья К'заариаса переливались всеми оттенками ветров магии, сливаясь с окутанными магическим огнём стенами. Несмотря на некоторую согбенность, Повелитель Перемен держался гордо и в чём-то даже величественно, сложив за спиной мощные крылья и едва касаясь пола усеянным глазами посохом.

Посох наблюдал за своим хозяином почти так же внимательно, как сама Невозможная крепость, однако, в отличие от неё, дело было отнюдь не в интригах и планах Тзинча. Нет, здесь всё обстояло куда проще: внутри был заключён провинившийся демон, всеми фибрами своей чёрной душонки ненавидящий Прядильщика Козней, но не смеющий ослушаться.

К'заариас мог бы сказать, что шёл долго. Что дорога по непредсказуемым коридорам, произвольно сворачивающим, петляющим и разветвляющимся, была длинной. Мог бы, если бы время в Эмпиреях не шло иначе, нежели в материальном мире, и если бы для демонов оно имело значение.

Путь завершился перед вратами библиотеки. Два громадных глаза в окаймлении оковки смотрели в самые глубины сознания, будто вытягивая на поверхность тёмные тайны, коих у К'заариаса было немало. И помимо него знал эти тайны лишь сам Изменяющий Пути. От того, чья стезя — интриги и хитрость, не скрыть ничего.

Врата распахнулись сами собой, ведомые магией. Прядильщик Козней сделал пару шагов вглубь пространства, являющего собой одновременно и просторный зал с высокими сводами, и безграничную пустоту, средоточие знаний и тайн. Под сводами библиотеки мерцал далёкими созвездиями и планетами космос, в центре же её разверзлась пустота. Исписанные страницы книг и пожелтевшие от времени свитки кружили в воздухе, гонимые едва ощутимыми в этом огромном неясном пространстве сквозняками.

Библиотека была столь же непредсказуема и непостоянна, сколь и сама Невозможная крепость, и даже сам Тзинч не имел одного облика. Он завис над усыпанным обрывками пергамента полом, будто бы погружённый в медитацию. Форма его постоянно изменялась, очертания теряли чёткость, но одно оставалось неизменным — множество рук с длинными когтистыми пальцами, следящие не столько за окружающим пространством, сколько за всей Галактикой с её малейшими переменами и интригами, глаза по всему телу и открывающиеся и тут же исчезающие рты, шепчущие тысячей голосов на древнем языке Хаоса.

Рядом с Архитектором Судеб недвижимой статуей застыл двуглавый Повелитель Перемен, смотрящий одновременно в прошлое и будущее, но безжалостно лишённый настоящего Колодцем Вечности. Он нашёптывал богу Хаоса какие-то тайны будущего, и тот слушал, одновременно занятый собственными планами и интригами, что значением и масштабами превзойдут любую хитрость смертного или даже высшего демона. К'заариас не сомневался, что в Конце Времён Тзинч окажется абсолютным победителем на шахматном поле Великой игры.

Не произнеся ни слова, Прядильщик Козней опустился на колено и склонил голову в ожидании дозволения заговорить. Любое неосторожное слово могло быть воспринято, как дерзость, а дерзость боги Хаоса не прощают. Поклонение Великому Заговорщику требовало осторожности и мудрости.

Взгляд множества постоянно меняющих своё расположение, исчезающих и появляющихся вновь глаз устремился на Повелителя Перемен. Без лишних слов К'заариас понял, что теперь можно говорить.

— Ты звал меня, господин, — со всем почтением произнёс он.

— У меня есть поручение для тебя, — с ним будто бы говорила сама пустота, и голос этот, тихий, вкрадчивый, но в тоже время властный, лишающий воли, доносился отовсюду и одновременно звучал в подсознании демона.

Архитектор Судеб рассказывал о новом прорицании Кайроса, своего двуглавого оракула, узревшего таинственный источник небывалой магической силы, что может дать преимущество в Великой игре, и вместе с его словами образы проносились в сознании К'заариаса. Он видел планету, мир смерти, расположенный в секторе Ока Ужаса в Сегментуме Обскурус, и нечто глубоко под землёй, источающее зло в чистом, первозданном виде.

— …Завладей этим артефактом любой ценой и принеси его мне, — приказал Тзинч, и К'заариас не мог ослушаться и не имел права подвести его.

— Будет сделано, господин, — покорно отозвался он, поклонился и, отступив к двери, покинул библиотеку Архитектора Судеб.