Joy1


Тёмный Лорд пребывал в весьма нехарактерном для себя состоянии — глубокой меланхолии. Юношеская горячность вкупе с застарелой озлобленностью сыграли с ним злую шутку, и теперь, запертый в больничной палате, он вкушал горькие плоды своей неосмотрительности. Собственно говоря, в больнице он тоже оказался по этой причине — сосредоточившись на Дамблдоре, Волдеморт пропустил слишком много ударов в конце боя, так что к моменту прибытия авроров с трудом стоял на ногах.

Вместе с другими пострадавшими его экстренно переправили международным порталом прямо на операционный стол больницы святого Мунго, где опытные целители, имевшие богатую практику лечения последствий самых заковыристых проклятий, быстро уняли разрастающийся некроз тканей, нанесли целебную мазь на страшные ожоги левой руки, ушили несколько проникающих ранений и отправили полуживого пациента в общую палату на пятом этаже, сопроводив его целой батареей зелий и мазей. Впрочем, все эти весьма болезненные процедуры не шли ни в какое сравнение с душевной болью, испытанной Тёмной Лордом в тот момент, когда целый и невредимый Альбус Дамблдор вышел из руин гостиницы. Именно тогда Волдеморт со всей отчётливостью осознал, что привычная ему террористическая война осталась в прошлом — видя своего заклятого врага на расстоянии броска заклятия, он ровным счётом ничего не мог ему сделать.

Осознание изменившихся реалий окружающего мира далось Тёмному Лорду нелегко — отгородившись безупречными ментальными щитами от накатывающих волн нестерпимой боли, когда целители наносили мазь на его ожоги, Волдеморт размышлял. Довольно быстро он сделал неожиданный вывод — здесь и сейчас живой Альбус Дамблдор для него много полезнее мёртвого. Увы, эта мысль пришла ему в голову много позже того, как, поддавшись сиюминутному душевному порыву, он активировал рунную цепочку в картахенской гостинице. Правда, возможные подозрения в покушении на убийство старшего консультанта Визенгамота мало заботили Тёмного Лорда. Куда больше его волновали собственные дальнейшие действия.

Было совершенно ясно, что ни о каком терроре против ключевых фигур либералов в изменившихся условиях и речи идти не могло. Волдеморт мог лишь исходить бессильной злобой в адрес самого себя — приняв решение не привлекать к себе лишнего внимания, он умудрился засветиться и перед Блэком, и перед Дамблдором. У величайшего светлого мага современности наверняка будут вопросы к своему бывшему ученику, у которого внезапно развилась способность противостоять берсеркам не хуже закалённых в боях ветеранах Великой Войны.(C)